– Да они ж все убитые на голову, – Геренд нашёл в себе силы озвучить мысли первым. – Парц, полетели отсюда лучше... побыстрее обратно домой... Я надеюсь, то, чем они болеют, не заразно... а то нас ещё покусают...

– Из одной крайности в другую, – волшебник осуждающе покачал головой. – Чувствуется, что лунные и тёмные ваниар – самые близкие родственники.

Парацельс подумал, что громче всех призывают как раз таки те, кто ранее каялся громче всех. Демонстративно и напоказ. В тоже время волшебник заметил, что многие лунные ваниар не присоединяются ко всеобщему ликованию. Либо не особо усердствуют, хотя и открыто не осуждают. Видимо, опасаются гнева толпы.

Значит, не всё с этими лунными эльфами ещё потерянно. Есть среди них адекватные личности.

– Истинно глаголете, месир, – поддержала его Беатриса. – Какая же невероятная дикость – судить разумное существо по цвету его кожи. Всем цивилизованным народам очевидно, что оценивать надо по вере!

– По вере?

– Веришь в Бога-Императора – ты хороший и уважаемый человек, – пояснила леди-инквизитор. – Ну а если поклоняешься кому другому... то я уже иду за тобой.

Парацельс лишь покачал головой. В последнее время его окружают очень уж странные агрессивные женщины, готовые наказать любого, кто не разделял их взглядов... уж не под влиянием ли леди Беатрисы у наивной принцессы в голове сформировались подобные идеи? Неизвестно, о чём они там беседовали накануне выступления. Наверняка инквизитор действовала исходя из сугубо практичных соображения, желая привязать луну к земле политически, экономически и культурно. Данную задумку будет довольно легко осуществить, если ваниар всех, кроме замлян, начнут воспринимать как врагов.

Волшебнику стало как-то не по себе. Хорошо, что он никогда особо не лез в политику. Грязное это дело.

– Если бы вы делали то, что я говорю, мессир, можно было бы избежать подобного варианта развития событий, – вкрадчиво произнесла инквизитор. – Но вы не оставили мне выбора, так что пришлось действовать подобными методами...

Парацельс осуждающе посмотрел на Беатрису, но не нашёл, что возразить.

– Но в любом случае, это всё внутренние дела лунного государства, – задумчиво произнесла Беатриса. – Империю Арсамон они никак не касаются. По крайней мере до тех пор, пока они выполняют наши требования, делятся технологиями и знаниями. Император в последнее время живо интересуется любыми технологиями, не связанными с магией. Думаю, он даже очень оценит подарок его верной слуги... – сказала Беатриса, в её глазах появился мечтательный блеск. Но она тут же поправилась: – Но, разумеется, решающая роль в лунных событиях принадлежит вам, мессир. Хотя вас никто об этом и не просил... Тем не менее, я сообщу императору об исключительном и решающем вкладе с вашей стороны в наш успех...

– Я люблю проявлять инициативу, – проворчал волшебник.

– Да, в этом вам не отказать, – леди-инквизитор вздохнула.

– Тем не менее, – решил Парацельс. – Не надо ничего говорить его величеству.

– Но... – Беатриса одарила мага удивлённым взглядом.

– Можете сказать, что я просто занимался дурью, как обычно, – произнёс волшебник. – Я больше не хочу иметь никакого отношения к тому, что происходит на луне. Пусть сами ваниар решают свою судьбу.

Беатриса поджала губы, и хотела что-то сказать, но тут её внимание привлёк один из старейшин ваниар, желавший срочно обсудить некий важный вопрос по взаимодействию луны с землёй. Леди инквизитор невольно оставила Парацельса, Ваську и Геренда одних.

– Знаешь, Парц, что я узнал, пока изображал из себя ассассина в логове врага? – поинтересовался Геренд, глядя Беатрисе вслед. – Вся эта ситуация с фразой принцессы на самом деле печально ироничная...

– Печально ироничная? – Волшебник перевёл на него взгляд. – Что это значит?