И подошёл к карте, которая висела позади стола. Это была хорошая подробная карта — топографическая. На такой чуть ли не отдельные деревья нарисованы.
Рисунком местности карта сильно отличалась от той, по которой я ориентировался в прежней жизни. Оно и понятно — пятьдесят лет разницы не проходят незаметно. Несколько минут я вглядывался в рисунок, затем показал пальцем на небольшой лесной массив.
— Здесь.
— Уверен? — в один голос спросили меня декан и Виктор Петрович.
— Уверен, — кивнул я. — Здесь на карте показан небольшой холм. А священный дуб как раз рос на холме.
— Ну, хорошо, — с сомнением кивнул Виктор Петрович. — Вот что! Съезжу-ка я сам с вами. В восемь утра устроит?
— Вполне, — ответил Валентин Иванович.
— Заодно и отдохнём на природе, наговоримся вдоволь.
— А майор? — рискнул напомнить я.
— А майором можешь больше не интересоваться, Гореликов. Теперь это не твоё дело. Твоё дело — вести себя тихо и заниматься только раскопками и учёбой. Понял?
— Так точно! — по-военному ответил я.
— Молодец! Где служил?
— В автобате.
— Всё, друзья, катитесь отсюда! Дел полно, а время не ждёт. Завтра в восемь я у вас.
На следующее утро, ровно в восемь, к казарме рыча мотором, подъехал «ГАЗ-66». Мощный армейский грузовик, которому любое бездорожье до запасного колеса.
Мы побросали лопаты и вёдра под брезентовый тент, и сами расселись на скамейках, которые были приколочены вдоль бортов. Валентин Иванович, кряхтя, полез к нам — в двухместной кабине места не было.
— Ничего! — подбадривал он сам себя. — В молодости и тента не было! Солнце, или дождь — всё тебе на голову.
Понятное дело, что на пробные шурфы мы поехали тесной компанией — Света, Оля, Мишаня, Севка и я. Остальные ребята провожали нас завистливыми взглядами — им-то раскопы зарывать, а у нас приключение!
Водитель со скрежетом включил передачу, и грузовик тронулся. Несмотря на неровный местами асфальт, машина шла удивительно плавно — в кузове почти не трясло.
— Да, это не полуторка! — с уважением сказал Валентин Иванович и похлопал ладонью по дощатому сиденью.