Внезапно я понял, что все вокруг ждут… Моего ответа. Роши наверняка костерит мысленно меня на все лады, не понимая, почему я ещё здесь. Ездовой надеется, что я тоже не захочу умирать, а джунуюдха… Они выполнят любой приказ Роши, но чёрт! Я совершенно не понимаю, почему они стоят на месте! Ведь кому, как не им, следовало бы сейчас развернуться на сто восемьдесят градусов и слитно ударить копьями?! Я помню, как именно они попадают в Храм. Их лишают нормальной жизни, нормального существования, подвергают жесточайшим тренировкам, которые сродни пыткам, после чего открывают их тело духу, которым они будут одержимы следующие пять лет, после чего просто сдохнут! И нет же! Стоят! Вообще не собираются даже шелохнуться, пока мы тут, за их спинами, все такие могучие и важные чародеи, совершенно не стесняясь обсуждаем, предать ли Храм и Раджу или нет! При этом джунуюдха в любом случае ждёт смерть! Даже если мы втроём сейчас согласимся присягнуть Эмуше! Да ну к чёрту! Что сейчас будет в ближайшем будущем?..

– Я, пожалуй, тоже останусь, – лениво тяну, ожидающе смотря на ездового.

Тот мгновенно становится размытым трёхмерным чёрным пятном, а в следующий момент буквально исчезает, появляясь уже передо мной. Он знает про личную защиту, поэтому просто вцепляется пастью в горло одному моему телу, мгновенно пропадая и возникая за спиной другого. Тот успевает с помощью Шак’чи вспыхнуть пламенем, что не мешает ездовому перекусить ему хребет. Срабатывает уже вторая личная защита. Пока она действует, заканчивается секунда неуязвимости после первой атаки первого тела. За это время напавший ездовой, с лёгкостью разорвав появившийся фантом тигра перед собой, вцепился в грудь Анду своей ужасной пастью. Короткий вскрик-хрип, и рёбра крошатся под страшным давлением, превращающим в кашу не только сердце, но и кости. Мёртв. Как раз к этому моменту ещё один ездовой появляется перед моим встающим с земли первым телом. Один удар, уничтоживший последнюю ЛЗ, после чего исчезнувшая тварь выпрыгивает прямо из-под второго тела, начиная рвать оное на части. Кажется, плевать эти ящеры хотели на ограничения для гончих, которые не могли вытворять такие фокусы. В это время Роши пытается что-то сделать с напавшим на него ящером. Эта парочка застыла. Сатьян держал руки наложенными на голову атаковавшего, а тот мигал своими синими глазами, постоянно пытаясь фантомными движениями и слабыми толчками сбросить конечности храмовника. Впрочем, больше, чем секунд на шесть-семь, сатьяна не хватило. Он ещё попробовал отбиться, но шесть огромных лап уже без труда рвали его тело на части. В это время гвардейцы Эмуши вместе с ещё одним ящером расправлялись с джунуюдха, которые, чтобы хоть как-то биться условно на равных, принимали истинные формы, сгорая, словно щепки в яростном пламени печной топки, один за другим.

Седьмое пекло! И как с таким бороться?!.. Разве что… Да. Если первый удар не прокатит, то можно будет честно признать, что я сделал всё, что мог, после чего телепортироваться в небо. Взлетать глупо: успеют перехватить.

– Я, пожалуй, тоже останусь, – лениво тяну, ожидающе смотря на ездового. Одновременно с последним словом я бросаю перед собой стрелу Мардука и мысленно командую Шак‘чи. Обезьян попросту не успевал атаковать подобных чудовищно быстрых противников в моём видении. Но чем помогут им их блинки через царство теней, если мы будем знать, где они появятся?

Как только тёмный провал мерцающей танцем мрачных теней пасти появился передо мной, земля под ездовым буквально вспыхнула ярчайшим светом. Теневой покров не сумел удержаться. Ящер стал уязвимым, тут же получив мощное копьё Мардука прямо в грудь, которую ещё и проткнул появившийся в моей левой руке световой меч, усиленный жезлом, из навершия которого он, собственно, и начинался.

Тяжелая туша всё равно едва не снесла меня, спасибо телекинезу, что именно «едва». Но личную защиту от удара снять у неё получилось. Но я собирался сделать не это. Хех обеспечил меня набором божественных способностей. И одной из них я в бою давно не пользовался. Всё больше на жертвенных животных, да и то редко. Что же…

Жертвенный кинжал появился из инвентаря в правой руке и с ощутимым усилием вонзился в страшную рану на груди ящера. Анд уже был мёртв, как и шесть джунуюдха. А ведь прошло немного времени: секунды четыре после начала боя. Но это уже было неважно: я почувствовал присутствие божественной силы. Не следствие моего слабенького освящения местности, а кое-чего более серьёзного. И более того. Это «более серьёзное» всё нарастало, пока последние синие искорки затухали в глазах шестилапого ящера, чьё тело рассыпалось в лоскуты тёплой субстанции, бесследно втекающей в тень на земле. Обратившись мысленно к Хаухет, я получил от неё волну недовольства и то, что мне сейчас так требовалось. Мир стал замедляться. Надо бы и ей тоже жертву принести. И побогаче. Вызывать недовольство богинь чревато. Но позже. К тому же, жертвенный кинжал оплавился…

Вокруг бой не просто походил на копошение жалких улиток. Он вообще почти замер. Я тоже замер, все двигались крайне медленно. Копьё одного из джунуюдха вспыхивает огнём, медленно-медленно двигаясь вперёд и нанося удар. У другого так же медленно деформируется череп от удара мечом. Собственно, деформируется всё его тело, ведь дух, поняв, что носитель сейчас умрёт, взял управление на себя, готовясь атаковать в полную силу.

А моё тело столь же медленно складывается в знак «быстро». Я ещё во время ускорения восприятия предвидел скорое появление ездового. Сейчас же мой взор в будущее на половину с лишним секунды – это около минуты субъективного времени.

Тень подо мной буквально наливается чернотой, закрывая и гася красно-жёлтые прожилки Шак’чи. А теперь пора использовать силу, которую мне подарил твой собрат! И да очистят тебя океаны!

В момент сложения знака «быстро» с меня словно сняли незримые оковы. Я на пару секунд вернулся в нормальное состояние, пока всё вокруг происходило невыносимо медленно. Выпрыгнувший из моей тени огромный ящер начал буквально таять. Плавящаяся плоть сползала с него в полёте, открывая синие участки внутреннего тела. И именно туда вонзился световой меч, встречающий огромное сопротивление из-за инерции самой твари и моего ускорения. Второй…

Такая нагрузка на руку не прошла бесследно: её вывернуло и перекрутило. Я хотел было заблокировать боль заклинанием, когда вдруг осознал, что это неэффективно. Мои оба тела были связаны, а восприятие ускорилось у обоих. Убрав все материальные артефакты в инвентарь, я просто исчез.

Когда двойник пропал, я снова ощутил себя единым. Пока он расправлялся с двумя ездовыми, я помогал джунуюдха, концентрируя силу Шак’чи. Благодаря своему сверхбыстрому восприятию, мне удавалось направлять его атаки куда эффективнее, чем мог сам обезьян. Только благодаря мне Роши остался жив: ездовой, которого он держал, практически вырвался из подчинения. В этот момент я и нанёс удар оранжевым потоком пламени со всех сторон. Ящер хотел было атаковать Роши, благо огонь ему не сильно повредил, но прямо в сатьяна летело копьё Мардука. Если бы пришелец из Царства Теней напал, то неминуемо бы подставился, а так – спасся. Сам Роши слегка покачнулся от попадания заклинания, но и только: не демонам школа Мардука вреда не наносит.

К сожалению, все ловушки на основе руны Огненного Бога разрядились ещё во время предыдущего противостояния. А сейчас вокруг просто бесновалась толпа монстров. Ездовые сменили тактику, решив начать помогать своим гвардейцам. И сразу же ситуация начала быстро меняться. Две молниеносных твари, блинкуя через план теней, нападали на обратившихся в форму своих духов умирающих джунуюдха. И не давали воинам Храма нанести предсмертный удар. Я пытался поймать хоть кого-то, но ездовые вовремя утягивали в тень даже гвардейцев, которых я атаковал. Роши просто старался отдышаться.

Ускорение восприятия от Хаухет быстро стало спадать. Понимая, что этот бой почти проигран, я вместе с Шак’чи стянул огненные прожилки поближе к вкопанному посоху, куда подтащил и Роши. Адский жар, идущий от земли, сушил на нас пот быстрее, чем тот успевал возникать, но не вредил нам и не поджигал.

Один из джунуюдха сумел-таки, обратившись напоследок огромным носорогом, боднуть гвардейца. Псевдоплоть носорога в мгновение ока разорвали на куски, но событие дало нам неожиданный шанс: отлетевший в нашу сторону смертельно раненый гвардеец был мгновенно пойман Роши за голову. Он дёргался и сопротивлялся, но помогало слабо. Из буквально разваливающегося кровавым фаршем перемолотого ливера и костей вылезала теневая гончая. Её красные глаза, смотрящие прямо в глаза самого Роши, светились далеко не добрым светом, который постепенно тух, застилаемый серой пеленой. Понимая, что усиление союзника сейчас единственный шанс, я даже не пытался помочь последним трём сражающимся джунуюдха. Вместо этого я сосредоточился на передаче энергии Шивкамути Шак’чи, который организовал целое море огня вокруг нашей позиции. Лившийся отовсюду свет не позволял ездовым блинкануть через тени к Роши, а огонь не давал безболезненно рвануть к нему через реальный мир.

Тем временем гончая уже полностью вышла из перемолотого тела гвардейца. Она стояла не шевелясь, пока Роши держал руки на её голове. Наконец, он, кажется, закончил.

– Тиглат! Мне нужна тень! Хоть какая-то! – рявкнул он. Я тут же уменьшил под ним количество огненных прожилок. Гончая теней совершила мощный прыжок прямо под ноги своему новому хозяину, чьи глаза засветились красным и чьё тело окуталось призрачным силуэтом подчинённого существа. Казалось, внешне Роши мало изменился, но так только казалось на первый взгляд. Я внезапно для себя отметил, что его тело теперь тоже… Непонятно мерцает, не давая чётко определить мелкие детали силуэта.

Впрочем, стало не до размышлений: сквозь яростное светло-оранжевое пламя, взметнувшееся вокруг на добрых четыре метра вверх, просунулась чёрная морда. Видно было, что чудовищный жар доставляет ящеру множество проблем и боли, но он упорно шагал вперёд, прорываясь и продвигая свою тень, гася огненные жилы на земле. Поняв, что дальше так продолжаться не может, я отпустил огненное море, которое тут же начало спадать. Но вместо этого довёл плотность прожилок вокруг на два метра от себя до того, чтобы они утратили все красные оттенки, став снежно-белыми. Единственный помимо меня, кому не вредил адский жар вокруг, был Роши. Хотя, несмотря на все старания обезьяна, даже нам двоим было сложно находиться в этом филиале преисподней.