Мы сгрузили свои сумки, которые успели изрядно похудеть. Самое нужное, а такого было немного, поместилось всего в пять небольших мешков. Мы с брахманом честно разделили по два, Абхилаша взяла один.
Люди, которые нас тут дожидались, были посланы вчерашним днём, чтобы забрать у этой хижины наших лошадей. В деревне было договорено со старостой, что крестьяне позаботятся о скакунах, пока нас не будет. И уплачено было щедро. Вскоре начнётся резкий подъём в гору. Там кони станут скорее мешать. Выезжали мы с таким расчётом, чтобы около этой хижины оказаться как раз к полуденной жаре. Крестьяне с лошадьми, лишившимися седоков, отправятся в деревню немедля, а вот мы пересидим в тени под крышей, пока зной не спадёт. Собственно, лошадки быстро скрылись за поворотом, ведомые тремя мужчинами, но дальше планы пришлось корректировать: в хижине воняло и было грязно. Я предпочёл сесть рядом, оперевшись на относительно прочную стенку из прутьев и тростника, Абхилаша немедленно присоединилась ко мне, даже не попытавшись привыкнуть к запаху в доме, а Абтармахан бессовестно улёгся шагах в пяти прямо на пожухлую траву, заснув, лишь только опустив на лицо кусок ткани, чтобы закрыться от солнца. Этому шаману-пироманту с ненормальной маной, кажется, было плевать на жару и зной. Впрочем, оно и не удивительно. Вероятно, этот привал он сделал скорее даже для нас. Ну, и чтобы поспать, ясное дело.
========== Глава 15 ==========
Комментарий к Глава 15
Всем привет. Меня долго не было, но наступает Новый Год, а на него ничего не выложить кощунственно. Поэтому я решил придержать на недельку написанные главы и выложить сразу три штуки. Соответственно, это первая. Вторая будет примерно в 22:00. Третья уже после полуночи примерно к часу утра. Может — к двум часам.
Все главы не ильно наполнены действием, так что читать лучше все три вместе, но можете и сразу по мере выкладки: ваш страх и риск.
И ещё. Всех с Новым Годом!
Путь в горы выдался нелёгким. Не уверен, но, кажется, прямо посреди полуострова столь высоких вершин быть не должно. Тем не менее — были. Целый огромный горный хребет, начинавшийся здесь, затем слегка спадающий, затем вновь подымающийся и образующий второй такой же, который опять переходит в скалы и холмы, аккуратно и ненавязчиво вливаясь в предгорья Гималаев на северо-востоке. Во всяком случае, именно так описал его географию Абтармахан.
Так вот, я много прошагал по пустыням, да и не только по ним, но горы — это другое. Тут каждый шаг незаметно тяжелее, каменистые крутые или наклонные тропы, змеящиеся между тонких стволов деревьев, которыми поросли склоны, резко сменяющийся сухим ветром влажный воздух, закладывающие уши… Не то чтобы было очень тяжело, но довольно непросто — да. К горам следовало привыкать.
— Тут же должен быть торговый тракт, — спросил я на привале. — Почему мы идём чёр-те как?..
— Ну так не через сами же горы тракт прокладывать? — выпучился на меня брахман. — Он дальше, где вершины на спад идут.
— А… — вот сейчас и вправду чувствую себя дураком. И правда: зачем тащить телеги через горы по склонам, когда тут аж целых два хребта, между которыми есть такой удобный для торговцев зазор?..
Горы не то чтобы были к нам дружелюбны. Скорее, дружелюбны они не были. Здесь водился особый местный вид змей. Особенно мерзких. И если Абтармахана они не трогали, а к Абхилаше на привалах старались скорее под бок забраться и ни в коем случае не кусали, то вот моим босым ногам доставалось постоянно. Пришлось подавать чуть больше маны в моё заклинание, чтобы защищало не только от грязи, но и от клыков маленьких поганых тварюшек. Бесшумные, совсем небольшие, прыткие, они меня успели порядком достать. Абтармахан время от времени хмыкал, когда эти существа таки добирались до меня тем или иным образом. Дважды даже укусили, заставив читать новые личные защиты. Но в основном просто оказывались в самых неожиданных местах, таились, а потом неожиданно и резко выбирались, заставляя меня раздражаться и ругаться, однако вскоре веселье светлокожего бхопаларца сменилось раздражением и постоянными болезненными гримасами лица: я научился замечать маленьких поганцев, начав мстительно их давить голыми пятками. Каждый раз, когда очередная гадина оставалась за нашими спинами болезненно корчиться с раздавленными внутренностями и сломанным хребтом, брахман злобно зыркал в мою сторону и кривился, словно его лимон съесть заставили. Я даже поначалу думал, что эти рептилии — его рук дело. Но нет, вряд ли: слишком мелко и бесмысленно. А вот отвадить от меня он их, я уверен, может. Но не хочет.
Впрочем, когда за спиной осталось десятка два издохших змеек, появляться они прекратили. Как я узнал позже, они любят преследовать укушенную добычу или просто долго выслеживать кого-то, чтобы укусить. Могут по несколько дней ползти следом, а потом внезапно цапнуть и снова спрятаться, чтобы ещё через сутки-другие, когда жертва окончательно загнётся, всласть попировать и обожраться. При этом как эти крохи могут кого-то есть — ума не приложу, ведь змеи вообще слабы на укус: они предпочитают проглатывать добычу и переваривать. Но нет: конкретно эти охотятся на много более крупных, чем они сами, существ.
На одном из ночных привалов, который мы сделали на третий день нашего пути в горах, забравшись уже весьма далеко и поднявшись где-то на полкилометра над уровнем моря (выше не лезли), Абтармахан был задумчивее обычного. Он долго решался на что-то, но всё-таки сумел пересилить себя:
— Мальчишка… Тиглат.
— Это что должно было случиться, чтобы ты вспомнил моё имя? — Хохотнул я.
— Корова должна была где-то вывалить не одну лепёшку, а две! — фыркнул он. — Не зазнавайся.
— Да-да, этап взаимной вежливости пройден. Предлагаю сразу перейти к тому месту нашего разговора, где ты скажешь, чего от меня хотел.
— Ты помнишь нашу последнюю дуэль? — уточнил брахман.