Мы молча отдались танцевальному влечению, и наши движения говорили сами за себя. Я чувствовал трепет, нежность и благодарность Софьи. И отвечал ей тем же.

– Благодарю за танец, – сказал я, когда музыка смолкла, и повёл Софью не к её стулу, а к тому, что стоял возле стены, окружённый двумя пышными букетами роз. Девушка удивилась, немного напряглась, но не задавая вопросов шла рядом со мной.

Одного взгляда хватило, чтобы вышколенная официантка тихо выпроводила музыкантов и сама скрылась за дверью, оставив нас двоих в зале наедине.

Софья заметила это, постаралась не подать виду, но чуть сбилась с шага. Даже Царице Лицея сложно скрыть волнение.

Я усадил девушку на стул и посмотрел ей в глаза сверху вниз. Она замерла, ожидая, что будет дальше.

Я же вспомнил дворцовую присказку моего дома:

«Наследный принц преклоняет колено лишь трижды в жизни. Когда выбирает будущую императрицу. Когда провожает в последний путь императора. Когда сам становится императором».

Улыбнувшись, я опустился на одно колено и достал из кармана бархатную коробочку.

Открыл её перед Софьей и достал золотое кольцо с большим лиловым камнем.

– Позволите вашу руку, Софья Антоновна? – спросил я, глядя в её удивлённые серые глаза.

Она протянула мне правую руку, я надел на безымянный палец идеально севшее кольцо, а затем произнёс:

– Софья Антонова Троекурова, окажите ли вы мне честь, после получения мной титула аристократа, стать моей женой и вместе со мной создать имперский боярский род?