В понедельник меня навестил Арвин, который, как и я, прогуливал учёбу «из-за болезни».

– Не понимаю я этих женщин, – вздохнул он и плюхнулся в кресло в гостиной. – Я говорил великой княгине, что нужно сохранить моё участие в битве в секрете. А она что? Нельзя, говорит, чтобы наследный княжич сражался на стороне другого княжества в тайне от князя. Её долг, как матери и как великой княгини поговорить с моим отцом.

– И? – усмехнулся я. Судя по роже моего друга, подвоха ждать не стоит.

– И она поговорила. Тайный телефонный разговор великой княгини и князя. Я думал, мой местный отец мне плешь проест, но… Представляешь, он нахваливал меня! Позвонил и говорит, молодец! Достойный сын! Не оставил женщин в беде!

– Как говорят местные, не так страшен чёрт, как его малюют.

– Видимо, – вздохнул Арвин. – Она предлагала ему в награду уступить часть производств за территорией княжества. Он решительно отказался – мол, не ради производств его сын сражался. Тогда она предложила развивать взаимовыгодное сотрудничество. И он снова отказался.

– Ну ты говорил, что твоего местного папашу мало интересует то, что происходит за территорией княжества, – я снова усмехнулся. Уж больно смешно Арвин возмущался.

– Нет, ты послушай дальше! – вскричал он. – Когда папаша звонил мне и всё это рассказывал, он выдал: сотрудничество с Оболенскими лишним для нас не будет. Но строить его на искренней помощи дамам не по-мужски. А затем… Ты только подумай, он говорит. Слышал, одна из дочек Оболенских, та, с который ты учишься, больно боевая баба. Задорная. Детишки от такой будут на загляденье…

– Погоди, – сдерживая смех, а вместе с ним и боль в израненном теле взмолился я. – Он тебе, что, Яну сватает?

– Прикинь, да, – всплеснул руками Арвин. – Говорит, девица после чудесного спасения должна воспылать чувствами к спасителю. Я тут, конечно, возразил. Дескать, в особо опасном моменте не я её спас, а мой друг Аскольд… Но мне всё равно настоятельно рекомендовали присмотреться к великой княжне.

– А ты?

– А я сказал, что присмотрелся, но к Казанской, а не Тверской.

– Ну а твой отец? – я уже откровенно ржал.

– А он говорит: «Таки какой у неё ранг? Не слышал, чтобы на турнире участвовала. Здоровьем, небось слаба», – передразнил «родителя» Арвин. – В общем, я его вежливо послал. Сославшись на то, что рано мне думать о женитьбе, после того как увидел в бою Гуру! Мне нужно стать сильнее и уже потом жениться. И знаешь что, Аск. Его такой ответ вроде бы даже порадовал. Ума не приложу, что в голове у этого старика. Ну да хватит о нём! Пойду я к себе. Чувствую себя ещё препаршиво, но чтобы выздороветь, нужно немного мечом в зале помахать.

И умчался прочь.

Ураган, Форкх его дери.

В остальном же ничего интересного за неделю не произошло. Звонили друзья из «Алой Мудрости», справлялись о моём здоровье. Софья не звонила, но несколько сообщений написала. Алиса в миллионный раз благодарила меня и извинялась… Скорей бы это глупое чувство вины её отпустило.

Моё восстановление благодаря целительнице под боком шло довольно бодро. Во вторник вечером я уже сам провёл разминочный комплекс. В среду лёгкие упражнения. В четверг «поработал» с энергиями. Энергоконалы после ужасающей встряски опять претерпели изменения. Но мне везёт – срастаются с плюсом для меня.

В пятницу же я почувствовал себя почти полностью здоровым. Точечный контроль пока не восстановился, но я искренне надеялся, что мне не придётся ни с кем драться, сдерживая силы, чтобы не убить.

– Прекрасно выглядите, господин, – проговорил Вадим, когда я спустился в холл особняка. По случаю торжественного выхода я приобрёл новый костюм и пальто.