Всю ночь и целое утро шел дождь, шумела непогода и природа всячески бунтовала против чего-то известного только ей одной. И поэтому крошечный солнечный луч, медленно спустившийся по шторе вниз, показался неким нечаянным чудом. Моя маленькая гостиная, она же спальня была полна тепла и счастья, сконцентрировавшемся на одном конкретном разобранном диване, и этот лучик стал завершающим штрихом к картине моей личной утренней идиллии.

 Рука со знакомым браслетом собственнически покоилась на моем животе, сплетаясь с моей собственной в точно таком же браслете, обнимая, словно мягкую игрушку. И я блаженно щурилась, вовсе не жалея, что не умаю мурчать, как кошка. Иначе от моего громогласного урчания в доме не осталось бы ни одного целого стекла. Настенные часы знакомо щелкнули, привлекая к себе внимание. Час дня. Я даже привстала, чтобы убедиться в том, что глаза меня не обманывают.

– Хватит ерзать, – с недовольной хрипотцой пробурчали мне в затылок. – Если не желаешь застрять тут до следующего утра.

– Уже день, – рассмеялась я, делая попытку отстраниться, что мне не позволили, снова прижав к себе. – И я обещала позвонить родителям еще утром.

– Думаю, их уже оповестили о том, что возможности перезвонить у тебя сегодня не будет.

Сосед?

– Ты же испортил его телефон.

– Ну и что? – Я почувствовала, как он лениво потягивается, не разжимая рук, сомкнувшихся в замок на моем животе. – Как только мы ушли, он тут же кинулся сообщить лично.

Протяжный звук дверного звонка, раздавшийся следом, как нельзя лучше подтвердил его слова. Еще никогда я так не желала открывать кому-либо дверь, как сейчас, поэтому не спешила шевелиться, с досадой слушая ставшие вдруг такими противными трели. Минуту назад я предвкушала целый день, наполненный счастьем, а никак не разборки с родителями.

– Думаешь, мои родители настолько беспринципны, что будут ломиться в дверь, точно зная, что я не одна?

– Задай вопрос по-другому. – Щекотно прошептали мне на ухо. – Что такого сообщил им их шпион, что они тут же примчались на помощь?

Я заинтригованно обернулась, и не сдержала улыбки, взглянув в его лицо. Картина чуть взлохмаченного идеала в роли Чингачгука с пером из подушки в темных волосах немного убавила градус напряженности. Но открыть дверь всё же стоило хотя бы для того, чтобы сообщить, что со мной все в порядке. Поэтому, нехотя выбравшись из теплых рук и из-под мягкого пледа, накинув халатик, я поспешила к двери.

Моим глазам предстали родители в полном составе. За их спиной маячил местный Павлик Морозов, не оставляя сомнений в своей причастности в качестве главного оповестителя.

– Что-то случилось? – Как ни в чем не бывало поинтересовалась я, глядя в их бледные лица.