— Сколько времени сейчас?

Старушка подобрала Анину пижаму, покачала головой, повесила на спинку кровати. Посмотрела на закутанную в одеяло девушку с сожалением:

— Так шесть часов уже. Тебе процедуры назначены?

Аня безразлично пожала плечами:

— А это правда психиатрическая лечебница?

Старушка покачала головой:

— Да нет, слава-те, Господи. Санаторий это. Нервную систему тут лечат. Есть и психические, в периоде ремиссии, но немного: такие все больше домой стремятся.

— А почему двери на ночь запирают?

Женщина неопределённо махнула рукой:

— А кто их знает. Попроси, чтобы не запирали. Смотря кто на смене ночной. Сегодня Галина Антоновна была, так она всегда запирает, особливо если ты её чем обеспокоила. Обеспокоила?

— Обеспокоила, — Аня вздохнула, вспоминая, как царапалась и отбивалась от санитаров.

— Ну, так вот. Галина послезавтра опять в ночной будет, так ты поосторожней. А сегодня Наташа, она хорошая.

Старушка направилась к двери.

— А вас, вас как зовут? — Анин вопрос застиг ее на выходе. Женщина оглянулась, поправила съехавшую косынку:

— Мария Игнатьевна меня зовут…

— А я — Аня. Спасибо вам.

Мария Игнатьевна покачала седой головой, вздохнула.

В семь в палату заглянул Андрис Александрович, ослепительно улыбнулся:

— О, наша спящая красавица очнулась! Как себя чувствуешь?

— Домой хочу. Здравствуйте, — она впервые за это утро улыбнулась. Он красивый, этот врач. Очень высокий. Широкий в плечах, явно увлекается спортом. Яркая открытая улыбка, светло-голубые глаза с хитринкой, и эта ямочка на подбородке ему очень идёт. Приятный голос с лёгким прибалтийским акцентом, словно флёр роскошных духов.