Герхад рассмеялась.

— У вас в холодильнике вечно стоит по меньшей мере четверть галлона, и вы храните листки с рецептами вместе с рецептурными бланками.

— А, точно, — сказал он, чувствуя себя немного глупо. — Тебе не обязательно меня кормить.

— Обязательно, — твердо ответила Герхад. — По крайней мере, пока не надену на вас давящие повязки.

— И сколько костей я сломал? — с опаской спросил Идо. Внезапно его объяла тревога, сонливость как рукой сняло.

— Меньше, чем я думала, — ответила Герхад, — и все это микротрещины. Давящие повязки со всем справятся.

Пока Герхад кормила его, Идо пытался вспомнить, что произошло. Последнее, что он ясно помнил, — бар очень глубоко под землей и киборг в оранжево-голубых доспехах, отдиравший руку другому киборгу. Дальнейшее виделось отрывками.

— У вас прекрасные кости, док, — сказала Герхад. — Куда лучше, чем у большинства жителей Айрон сити. Не знаю, где вы выросли, но явно не здесь.

Идо ничего не сказал.

Еще пару минут Герхад молча продолжала его кормить.

— Сканер показал, что вы и прежде получали множество травм, — произнесла она наконец. — Больше, чем большинство людей, которых мне приходилось осматривать в травмпункте. Я точно знаю, что вы не играете по выходным в любительской моторбольной команде. Да и повреждения не слишком похожи на моторбольные. Такие получают, скорее, любители боевых искусств и точно не во время тренировок. Так вас могут травмировать, если хотят убить. — Пауза. — Или наоборот.

Идо несколько секунд молчал.

— На самом деле, этот рецепт гаспачо — из такерии через дорогу, — наконец сказал он. — Я предпочитаю оставлять кусочки овощей. Это куда вкуснее, чем сплошное пюре.

— Я не пытаюсь лезть в ваши личные дела, — сказала Герхад, поставив тарелку на откидной столик рядом с собой. — Ничего страшного, если вам не хочется признаваться, что вы состоите в бойцовском клубе где-нибудь в южном секторе, потому что вам просто необходимо раз-два в месяц получать по мозгам. Я только хочу сказать, что вы практикующий врач, у вас клиника, люди от вас зависят…

— Дело не в этом, — сказал Идо.

— Ну слава богу, — сказала Герхад и взяла тарелку. — Многие любят рассуждать, что нельзя никого судить, но они никогда не работали в неотложке.

— Я воин-охотник, — сказал Идо.

Герхад снова отставила тарелку и скрестила руки на груди.

— Второе по глупости занятие после бойцовского клуба.

— У меня есть на это свои причины, — сказал Идо.