Герцогиня провела пальцем по рисунку на металле, потом вопросительно взглянула на него.

— Все это произошло очень давно, — сказал Хьюго. — Я был совсем маленьким.

Он собирался просто сказать, что браслет принадлежал его матери. Но внезапно стал вкратце пересказывать всю историю, включая и смерть брата, хотя не упомянул об обстоятельствах, а потом добавил, что нашел браслет, не уточняя, как именно.

— Ах, дела семейные, — произнесла Герцогиня. — Разве что-то еще могло сделать его таким ценным? — Она вложила браслет в его ладонь, и у Хьюго затрепетало сердце. — Теперь он снова твой. Вместе с моей благодарностью и дружбой. А со мной, знаешь ли, полезно дружить.

— Спасибо, — сказал Хьюго, чувствуя смущение и легкое беспокойство.

— Готова поспорить, что ты тоже хороший друг, — продолжала Герцогиня. — Но у тебя должны быть дела поважнее, чем слушать, как эти нытики-южане получают по заслугам.

Кивком головы она указала на стоявший у обочины гиробайк Хьюго.

— Давай, езжай уже.

Хьюго поднялся на ноги, надеясь, что ничем не выдал, какое испытал облегчение. Спустившись на одну ступеньку, он остановился и снова поглядел на нее.

— А вы не собираетесь… не станете… этих парней, — Он поморщился. — Они же… ну, вернутся потом домой, да?

Герцогиня рассмеялась так, будто услышала какую-то шутку.

— О, Хьюго, об этом можешь не беспокоиться. Какой толк тратить столько времени и усилий на наших южных друзей, если они не проживут достаточно долго, чтобы пожалеть о своих проступках. А теперь давай, езжай уже, пока не врос в эту ступеньку.

И Хьюго уехал.

Сидя в «Кафе», Танджи заметил браслет на запястье Хьюго.

— А. Ну здорово.

Койоми посмотрела на него сердито.

— Отлично, Танджи. Просто отлично.

— Да блин, — сказал Танджи. — Это побрякушка. Я парень. Что я должен про нее сказать?

— Не ты ли тут рассказывал, как нельзя говорить гадости о мертвой матери? — спросила Койоми.

— Я и не говорил никаких гадостей, — ответил Танджи.