— Оставь его, Воротников!

— Чего это «оставь», Слон, а? — куражился второгодник. — Порядок такой, Солонов, не знаешь, что ль? За защиту у нас всегда сладким делились! Да и неполезно Нитке булки жрать! Как и колбасу, кстати! А то будет не Нитка, а морской канат, в двери не пролезет!

— Пусть ест, Федя, мне не жалко, — горестно прошептал Петя и прежде, чем Солонов успел его остановить, сам пододвинул Воротникову тарелку.

И, пока остальные хлопали глазами, а Федор безуспешно толкал приятеля, Воротников преспокойно протянул руку, забрав себе маковую плюшку прямо с тарелки Ниткина — никто и глазом моргнуть не успел.

Кадеты за их столом и за несколькими из соседних с готовностью загоготали. Всё те же Пащенко, Шпора да примкнувший к ним Бушен; Фёдор сжал кулаки.

— Чего регочите?! Эх, вы, а ещё за одним столом сидим!..

— Эй, Слон, ты чего? — искренне удивился рыжий Гришка Пащенко. — Клювом за ужином не щёлкают! Сам знать должен, коль в военной гимназии был!

— Хватит, Воротников, — поднялся Федя. — Один раз уже дрались, тебе мало? Прошлый разве свезло тебе, гляди, вдругорядь уж не свезёт!

— Да чё ты с ним, как нянька, с Ниткой этой? — искренне удивился Севка, проворно запихивая булку в рот. — Ты второй силач на всё роту! Дерёшься здорово! Давай вместе держаться!.. Хочешь, вот этот вот вихрастый, — он ткнул пальцем в Борьку Шпору — сейчас тебе свою плюшку отдаст? Ты ведь отдашь, Шпоркин, верно?

Борька тоже замигал растерянно. Перспектива драться с «первым силачом роты» ему явно не улыбалась.

— Мне чужого не нужно, Воротников, — Федя уже стоял.

— Ну, не нужно, так не нужно, — пожал плечами Севка. — Бывай, Слон. Нитку свою стереги.

И отошёл себе, уминая остатки булки.

Федор сел, ни на кого не глядя.

— Эх, вы, — процедил сквозь зубы. — Думаете, пока он у Ниткина булки да колбасу отбирает, вас не тронет?

Соседи не ответили, дружно уткнувшись в собственные тарелки. Правда, у конопатого Пашки Бушена уши покраснели, но толку-то с того покраснения!..

И только теперь Федя Солонов вдруг понял, что от дверей на них зорко поглядывает Две Мишени. Поглядывает зорко, всё, конечно же, видит, но не вмешивается.

Не вмешивается, однако смотрит с явным осуждением.

Утром грянул сигнал побудки, и Феде пришлось точно так же стаскивать с кровати спавшего мёртвым сном Ниткина. Оно и понятно — несмотря на все предупреждения, Петя продолжал читать ещё долго после отбоя, закрыв занавески и включив фонарик.

Вот и дочитался.