— Андрон Альбертович, кроме коммунистов, есть и другие претенденты… — перебил Валера.

— Да, ход реформ необратим. Людей пугают политические катаклизмы, Россия не полигон для экспериментов. Исходя из этого, абсолютно ясно стремление избирателей к сохранению той ауры стабильности, которая позволяет думать о завтрашнем дне с оптимизмом и верой в лучшее. Учитывая проколы нынешнего правительства, каскад последних скандалов вокруг высших госчиновников, становится понятной популярность политика, апеллирующего к здравому смыслу, не собирающегося жонглировать общественно-политическими формациями, политика, противоречия которого с нынешней властью носят чисто экономический характер, политика, не опорочившего себя связью с преступниками…

— Большое спасибо, Андрон Альбертович, — прервал политолога Закутский. — Настало время послушать наших гостей. Мой первый вопрос к Егору Злобину. Недавно вы огласили свою декларацию о доходах. Если мне не изменяет память, ваш годовой доход составляет около двадцати миллионов рублей. Так ли это? Какую вы преследовали цель, продемонстрировав столь непривычную по нынешним временам открытость? Вы считаете, что люди вам поверят?

— Вам не изменяет память, точная цифра девятнадцать миллионов пятьсот сорок тысяч рублей, — спокойно ответил Злобин. — Что касается целей, то цели — не воры, а я не следователь, чтобы их преследовать. А преследовать надо преступников, взяточников, казнокрадов, присосавшихся к власти как к кормушке. Поверят ли мне? Мне бы очень этого хотелось, но я не Господь Бог. Моя открытость — мои крылья. Мои доходы — заработная плата, гонорары за книги и публикации в прессе.

— В прямом эфире "Взлеты и падения". Оставайтесь с нами. — Валера растянул щеки своей ослепительной улыбкой. "Пришла!" — возликовал он про себя, заметив ее прелестное лицо; Инесса Козлова сидела в зрительском ряду у него в студии. Значит, ужин в "Метелице" не отменяется. Передачу он провел на одном дыхании. Режиссер ласково пожурил после съемки:

— Все нормально, только в следующий раз не гони лошадей. Здесь тебе не кабинет логопеда, тараторишь, будто скороговорку читаешь.

"Знал бы режиссер, что меня торопило, меньше бы ворчал", — подумал Валера. Он действительно сегодня одолел передачу как короткую дистанцию, ему не терпелось скорее добраться до финиша, обольстительного и непредсказуемого.

В ночном клубе Валера и Инесса отлично поели — оба были голодны. Но в глазах Инессы Валера прочитал и голод иного рода, или хотел прочитать. Она вела себя не так, как во время их последней встречи, поощряла его вольности, шаловливые реплики и даже смеялась над его анекдотами. И все-таки он с тревогой ожидал момента, когда встанет вопрос о продолжении вечера. Небрежный поцелуй, которым наградила его Инесса, когда они танцевали, утроил настойчивость Валеры. Он почти не сомневался в своей неотразимости, даже мизинец правой руки перестал дергаться. Его рука так и норовила соскользнуть с талии к более пикантному месту. Инесса делала вид, что не замечает, тем самым провоцируя более смелые действия со стороны своего партнера. В итоге небрежное чмоканье переросло в жаркий поцелуй. Валера обнаглел настолько, что вывел Инессу из клуба, посадил в свою машину и привез к себе домой. И не услышал при этом никаких возражений.

— Неплохая квартирка, — оценила обстановку в его холостяцком жилище Инесса.

— Снимаю, со временем выкуплю ее, — похвастался Валера. — Кофе, горячий шоколад, чай, — предложил он, — шампанское, ликер, кола?

— Чувствуется, тебе не впервой встречать гостей.

— Приблизительно догадываюсь, что ты имеешь в виду. Но, смею заметить, что рубеж совершеннолетия я преодолел десять лет назад.

— Кола.

Валера мигом обернулся, принес огромный бокал кока- колы со льдом, поставил его на столик.

— У тебя что, нет видеомагнитофона? — спросила она, глядя на тумбу, где стоял телевизор.

— Есть, стоит там, в шкафу, нераспакованный. Соседям давал, они что-то записывали, принесли обратно, так и не распаковывал с тех пор.

— Так распакуй.

— И что мы будем смотреть?

— Момент подходящий для эротического фильма. Или ты предпочитаешь болтать d политике?

— Только не о политике.