И пытается ее поднять на уровень плеча.
Я ему:
— Ну и мелом вам тяжело писать, — и в таком духе.
А потом думаю — дай, нажму на последнюю педаль:
— Послушайте, но ведь за заведование вы получаете всего на пятьдесят рублей больше обычного профессора!
Я уж не стал ему говорить, что за него лекции будут читать. А он мне с жаром:
— Евгений Иванович, ради меня, ради моей семьи, я вас прошу!..
Ну, думаю, сейчас его второй инсульт хватит.
— Христофор Артемьевич, я высказал свою точку зрения, что вам тяжело. Ну, раз вы так считаете, что ж, работайте...
Ну что я ему еще скажу? Это же мой учитель! Я не могу, да и потом, он — вузовская легенда.
— Конечно, и в студенческой песне поется: «Арустамов заставит помучиться...»
Мы смеемся.
— А вскоре случилась беда. По окончании того учебного года, когда мы с ним разговаривали, он скончался. Это случилось летом, когда все преподаватели были в отпуске... Вот видишь: а если бы я настоял на своем? Чувствовал бы себя косвенно виновным в его смерти.
А вот другая история. Как-то пришли к Георгию Александровичу ходоки и от имени коллектива кафедры Э3 попросили поговорить с профессором Владимиром Васильевичем Уваровым, чтобы он оставил заведование кафедрой в связи с состоянием здоровья и возрастом. Георгий Александрович решил поучаствовать сам. Он пригласил на разговор трех проректоров: по научной работе (Колесникова), по учебной работе (Бобкова) и по вечернему образованию (Некрасова), декана факультета Николая Павловича Козлова и самого профессора Уварова.
Разговор был тяжелый. Владимир Васильевич сказал, что он еще хочет поработать. Ситуация было для всех психологически непростой: кафедру в большинстве своем составляли воспитанники Уварова, и вдруг они пришли и пожаловались ректору.
Мы ему предложили поработать рядовым профессором. Уваров и Козлов ушли. В кабинете остались три проректора и ректор.
Георгий Александрович нам говорит, вполне демократично:
— Ну что ж, товарищи, давайте проголосуем. Кто за освобождение, кто против?
Проголосовали. Получилось два на два, демократия.
Георгий Александрович смотрит на нас с улыбкой и говорит: