Отец узнал, что Мягков в Воронеже, звонит ему туда. Мягков срочно приезжает в деревню, сразу в милицию:
— Вы что делаете, трудового человека арестовали!
И деда отпустили. А ведь ему грозила ссылка. Они с дедом потом неделю гуляли. А я на всю жизнь понял: вот что значит товарищество, дружба...
Евгения Ивановича живо интересовали дела сегодняшние.
— Нельзя, Сережа, менять своих убеждений!
— ...Георгий Александрович, — возвращается Бобков к теме встречи, — был назначен ректором летом 1964 года и сменил на этом посту Лазарева Леонида Павловича. Замена по ряду обстоятельств была вынужденной. Но Георгия Александровича хорошо знало руководство министерства, города и ЦК партии (он много лет был проректором по науке), поэтому выбор был не случаен. Николаев был, что называется, интеллигентом «старой закалки», очень образованным человеком. Поэтому его ценили, с ним считались. В действиях и высказываниях был осторожен и никогда не принимал скоропалительных решений.
Георгий Александрович не только ученый, но и большой общественный деятель. Как депутат Верховного Совета РСФСР он, насколько помню, состоял в Комитете по образованию и хорошо знал, как работает наша школа. Способность учиться в вузе напрямую зависит от качества обучения в начальной и средней школе.
По моему мнению, Георгий Александрович не был умелым администратором. Зато он внимательно присматривался к своим заместителям, абсолютно доверял им. И не было случая, чтобы мы его подвели. В ректорате сложилась деловая обстановка, каждый самостоятельно занимался своим направлением и нес полную ответственность перед ректором и парткомом. Ты же помнишь, что в те годы партком МВТУ очень многое определял.
Отношение ректора к делу, дружная работа его команды дали хорошие результаты. МВТУ стало весьма высоко котироваться в министерстве, городе и Центральном комитете партии. Георгия Александровича избрали депутатом Верховного Совета РСФСР, председателем Совета ректоров Москвы. Училище получило поддержку оборонных министерств, так называемой девятки, в результате чего было принято постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о развитии вуза, так называемой программе «Большое МВТУ». В этом вопросе ключевую роль сыграл Дмитрий Федорович Устинов, в те годы секретарь ЦК КПСС, курировавший военно-промышленный комплекс. Дмитрий Федорович был с ректором в очень дружеских отношениях, и эти отношения они поддерживали до конца жизни.
Завязались хорошие отношения с зарубежными вузами: университетами Карл-Маркс-Штадта и имени Гумбольдта в Германии, Варшавской «Политехникой», Будапештом. Георгий Александрович нравился зарубежным гостям, потому что он легко с ними общался. При встрече с делегацией всегда говорил: «Ну что, господа, на каком языке будем беседовать?» Кстати, он очень хорошо относился к Марии Станиславовне Красинской, заведующей кафедрой иностранных языков.
Первые годы своего ректорства он редко ездил в командировки. За рубеж, насколько я знаю, вообще не выезжал. Причиной была его забота о матери, которая неважно себя чувствовала и которой он звонил ежечасно: «Мамочка, как здоровье?» Уже после смерти мамы он посетил десятки стран, куда его охотно направляло министерство как достойного представителя советской высшей школы.
Своим замам он, как теперь говорят, делегировал многие сложные вопросы. Например, нам надо было утрясать вопрос со штатами в Минвузе. Количество ставок преподавателей для МВТУ определяли не по штатному коэффициенту (один штатный преподаватель на определенное число студентов), а по суммарной учебной нагрузке. Почему? Потому что у нас были огромные отчисления, по 600-700 человек в год только с дневного отделения.
Штатное расписание в министерстве ходили утверждать лично ректоры. Мы готовили для Георгия Александровича отчеты. В Минвузе по этим отчетам давали штатное расписание. Ректор приходил в министерство и подписывал его.
Помню, утвержденный штатный коэффициент по министерству был 11,5. У нас получалось 8 или 9. Естественно, штаты преподавателей тут же сократили. Я собираю деканов:
— Братцы, с нас снимают 20-25 единиц. Юрий Алексеевич Смирнов (декан факультета «Приборостроение»), с тебя я снимаю 6 единиц, а с тебя, Геннадий Алексеевич Киселев (декан факультета «Машиностроение») — 5 единиц...
Всеволод Николаевич Кошевой, замзавкафедрой, звонит замминистра Н.Ф. Краснову как своему заведующему:
— Беда, Николай Федорович! Киселев сказал, что 5 единиц надо освободить.
Краснов тут же набирает декана Киселева:
— Слушай, Жень, что ты там делаешь? У тебя преподавателей сокращают...
— А я причем? Мы ваши планы выполняем.