Вскоре они уже молча шли к расположенному поблизости зданию «Холборн-эмпайр», прежде известному как Королевский театр-варьете (и серьезно поврежденному бомбой в 1941 году). На западном углу Кингзуэй их радушно принял ресторан «Холборн»: в прошлом веке тут был самый большой дансинг-холл Лондона. Теперь это была почти исключительно мужская территория с роскошным темным деревом и официантами, которые баловали сэра Бернарда особыми блюдами, несмотря на карточную систему. Агата подозревала, что сэр Бернард, чье уважительное отношение к этим официантам в течение многих лет, несомненно, и вызвало эту преданность, вообще не замечает особого отношения.

Ланч в виде пирога с говядиной и почками был столь же молчаливым, сколь и вкусным, и когда они принялись за кофе, Агата заметила:

– Похоже, у вас новое дело. Вы очень заняты своими мыслями.

– Да. Мерзкая история.

– Мы никогда не обсуждали ваших дел.

– Вроде бы нет.

– Некоторые сочли бы это… странным.

– Вот как, Агата. И почему же?

Она склонила голову набок, выгнув бровь:

– Вы ведь все-таки лучший патологоанатом Британии.

Он молча смотрел на нее, не страдая ложной скромностью и не считая нужным как-либо реагировать.

– А я… – продолжила она и замолчала.

Он не ответил.

Она вздохнула:

– А я – лучший детективный автор Британии.

– Это должен был сказать я, – непринужденно отозвался он.

Она такого не ожидала.

– Правда? Вы правда бы так сказали?

– Полагаю, – проговорил он, отпивая кофе с едва заметной улыбкой, – я только что так и сделал.

Она ощутила волну тепла, хоть ей и стало чуть стыдно из-за такой реакции.