– Это надо тщательно проанализировать, конечно, – он передал папку Щербаку. – Но два вывода очевидны. Первый: Самсонов действительно причастен к поиску некоего раритета, представляющего интерес для Ризенталя. Второй вывод не слишком утешительный: мы не можем ссылаться на источник полученной информации…

– Последний разговор Самсонова и Алдошина состоялся четыре дня назад, – заметил Щербак. – Надо полагать, что они дождались яхту и благополучно уехали в какой-то загородный дом на юге острова… Ну, яхта, надо думать, та же самая – холдинга «Континент». Не удивлюсь, если и насчет временной базы Самсонов договорился с тем же «Континентом»: база отдыха у фирмы есть, мне про нее на Сахалине говорили. А вот что меня удивляет – так это то, что в финале поисков сокровища Самсонов не появился на Сахалине!

Поглядывая на начальство, Олег Щербак не мог определить – слушает его полковник или нет? Передав Олегу распечатки, сначала он с отрешенным видом смотрел на пустой стол перед собой. Потом откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову и прикрыв веки. А под конец рассуждений молодого оперативника и вовсе встал и замер перед окном, разглядывая что-то за тройным стеклом. Зинкявичус даже не обернулся, когда вернувшийся Дворкин сначала стукнул в дверь, а потом прошел к своему месту за столом.

Щербак обменялся со своим начальником быстрым взглядом, и тот, пользуясь тем, что Зинкявичус стоит спиной к ним, нахмурился и быстро пошевелил губами – то ли выругался, то ли посетовал на сложность ситуации.

– То, что Самсонов в финале своей операции старается держаться подальше от найденного сокровища, как раз нет ничего удивительного, Олег! – неожиданно заговорил Зинкявичус. – Зачем ему рисковать и «светиться» рядом? Ради того, чтобы подержать найденную коллекцию в руках? Скорее всего, он и в дальнейшем постарается держать дистанцию. Все сделает, все организует – а рисковать будут другие люди… Ну, а ваши предположения относительно принадлежности яхты и загородного дома – это только предположения. Вам нужно снова ехать на Сахалин, Олег! Прямо сегодня. Ваше командировочное удостоверение, письмо начальника Бюро на имя руководства островного УВД, разрешение на провоз личного оружия и деньги в канцелярии. Удачи, Олег! Если до вечера будет что-то новенькое, Сергей Васильевич привезет в аэропорт.

Когда за слегка ошарашенным Щербаком закрылась дверь, Зинкявичус вернулся за свой рабочий стол и впервые посмотрел Дворкину прямо в глаза:

– Почему Якутск, Сергей Васильевич? У Самсонова там бизнес? Филиал его холдинга? Добрые знакомые?

– Затрудняюсь ответить однозначно, Отто Валентинович, – нехотя признался Дворкин, играя желваками.

– Вот как! Затрудняетесь… Разрешите осведомиться – а что именно для вас затруднительно?

– Прежде всего то, что мне была запрещена полномасштабная разработка всех его связей. И прибегать к помощи территориальных органов вы мне запретили. – Дворкин скрестил взгляд с начальством.

– Анализировать имеющуюся информацию, работать с различными базами данных я вам тоже запретил?!

Дворкин промолчал.

– Хорошо. Давайте начнем сначала: почему Якутск? Ваши версии?

– С вашего разрешения, начну от противного: почему не Якутск? – сделав ударение на последнем слове, Дворкин пробежался пальцами по экрану планшета. – За последние четыре года, при довольно обширной географии поездок Самсонова, его интереса к Якутску не отмечалось. Он ни разу не был там. Входящих и исходящих звонков из этого региона с зарегистрированных на Самсонова мобильных и стационарных телефонов за последние два года также нет. В перечне городов, где у Самсонова есть деловые интересы, Якутск также не значится. Вот с тамошними деловыми и личными знакомыми сложнее. Пока не выявлено. Хотя это и не означает, что их нет.

– Итак, наша рабочая версия?..

– По агентурным данным… Отто Валентинович, не пепелите меня взглядом, пожалуйста! Вы же разрешили «пригляд» за Самсоновым за пределами России! Так вот, он выехал в США в обычную деловую поездку, каковые у него практикуются два-три раза в год. Однако в Сан-Франциско, по агентурным данным, программа его встреч была значительно сокращена и изменена. Скорее всего, он получил достоверное подтверждение от Алдошина о том, что его поиск будет вот-вот завершен. В пользу этого факта говорит то, что Самсонов отказался от маршрута Сан-Франциско – Лондон – Москва и «заскочил» на Карибы. Он пробыл там неделю – маловато для отдыха в этом райском уголке, но вполне достаточно для того, чтобы подготовить финансовый «коридор» для увода гонорара, который предполагается вот-вот получить. Плюс к этому и то, что нам сообщил мистер Патрик: Самсонов покупает в Сан-Франциско у каких-то дельцов электронную систему, позволяющую ему контролировать финальную часть поисковых работ на Сахалине. В Москве Самсонов долго не задерживается, и через пару дней после возвращения улетает в Якутск. Думаю, там он готовит транспортный коридор, Отто Валентинович! Для вывоза с Сахалина того, что нашел там Алдошин.

– Что ж, версия добротная, мотивированная, Сергей Васильевич. Но, извините, Якутск в нее как-то не вписывается! Прямого авиасообщения с Южно-Сахалинском у Якутска нет. Железнодорожного – тем более. Смотрите!

Зинкявичус пробежался по клавишам своего ноутбука, переключил изображение на экран огромной плазменной панели, укрепленной у стола для совещаний. Там появилась карта регионов Сибири и Дальнего Востока. Дополнительная команда – и на карте появились линии воздушного сообщения и железных дорог. Не вставая с места, Зинкявичус направил на карту лазерную указку.

– Вот Сахалин. Отсюда коллекция императора должна быть переправлена в Европу, в Швейцарию. Каким путем? Если не принимать во внимание железную дорогу – это «лишняя» перевалка на паромной переправе Холмск – Ванино, плюс «аппендикс» Советская Гавань – Хабаровск – то существует только два пути. Воздушный и морской. Последний пока просто держим в уме – это слишком долго и наверняка хлопотно. Остается воздушный…

– Вы забыли про возможность автомобильного маршрута, Отто Валентинович! – въедливо поправил Дворкин. – Немалая часть грузов с Сахалина и обратно тоже идет через Совгавань – Хабаровск…