— Так это у всех. — отмахнулся комдив.
— В нашем полку, мы эту проблему решили. Штатных 150 километров еще не добились, но уже больше сотни получили. Еще более точно: я решил. Полтора суток — и решение найдено. А промышленники это дело так до сих пор и решают. Тут такое дело, товарищ полковник: хочу британский прицел рефлекторный попробовать, а мне даже снять его запретили, с машины, которую я и подбил. Непорядок! Трофей, в первую очередь, должен доставаться тому, кто его добыл! Древнейший закон войны.
Полковник оторвался от чтения.
— Что за прицел?
— С «Харрикейна» румынского. Я его подбил и он на вынужденную сел, мы его сюда притащили.
— Зачем?
— Посмотреть, что за зверь, разобраться: как у него установлена радиостанция, ну и всякие разные приспособы опробовать. Они с немцами уже давно воюют. Например, зеркала заднего обзора, прицел, движок у него, кстати, маленький, но мощный, а вот планер, особенно корень крыла и центроплан, сделаны через одно место.
— Надо посмотреть, а там решим. Так говоришь, девять — лично, три — в группе и три не засчитано?
— Заявки все в личном деле, а в предпоследнем вылете я должен был лететь на своем «ишачке», а майор Рудаков это дело переиграл, и мы со старшим политруком Хохловым вылетели на «МиГах». Оказалось, что пленку в фотокинопулеметы зарядить не успели. У нас только две коробочки для них, запасных нет, заранее этого не сделать.
Полковник внимательно прочел заявки и подтверждения, рассмотрел кадры и бумаги, приложенные к заявкам.
— Ну, здесь, конечно, вопросов нет, летчик ты хороший, может быть, лучший в ВВС, с самым большим счетом на сегодня. Но твой длинный язык может довести тебя до цугундера. Ты это понимаешь?
— Тащ полковник, вам-то проще всего: 146-й разведполк в вашу дивизию не входил. Вы за это не отвечали и никакого отношения к этому вопросу не имеете. Я задал вопрос не вам, а тем, кто допустил уничтожение техники целого полка. Да еще и лучшего в Округе. Как ветеран полка, а я в нем летать учился, в первом составе, мне, например, жутко обидно, что рядом с нами его не будет. И этот полк мог сопроводить 5-й БАП к Яссам. Там были собраны лучшие летчики трех округов! Половина полка — орденоносцы. А им все обрезали и топлива на учебу выдавали в час по чайной ложке. 67-й летал, каждый день и помногу, а мы — сидели. Не было топлива и запасных частей. А ЗиП остальных трогать не смей! Теперь весь этот ЗиП — в костре. А нам говорили, что каждый «МиГ» стоит 370 тысяч. Три штуки — миллион трудовых рублей. Ущерб — более двадцати миллионов. А почему, кстати, нет начальника ВВС армии? Почему нам задачи ставит Черевиченко, напрямую? И действует, как будто эскадроном командует? Насколько я понимаю, десант 24-го был высажен «без него»? Слышал эту перепалку в открытом эфире.
Полковник молчал, долго и упорно… Молчал и начальник будущего «Особого» отдела…
— Ладно, успокойся. Объявляю замечание за допущенную бестактность по отношению к руководству армией. Иди, собирай свой самолет. Техников пришлю из 69-го ИАП. — полковник взял трубку и куда-то позвонил, назвав незнакомые позывные. — Через полчаса будут. Иди! И в штабе глаза не мозоль!
— Есть! — я выразительно посмотрел на Спиридонова, тот изобразил полное равнодушие к происходящему. Виновники отбыли из части через полчаса. В результате нам с Хохловым засчитали по одной личной и одну групповую победу. В заявке, рукой Галунова, было написано: подтверждено по телефону службой наблюдения флота по докладу с подводной лодки ЧФ. А я стал обладателем накладного бронестекла, трех зеркал заднего обзора и рефлекторного ночного прицела, правда, отградуированного в ярдах, а не в метрах. Но лучше, чем ПСП-1, мутное стекло которого, даже днем, не позволяло нормально видеть цель. Естественно, что «дело» открывать не стали, так как там корячилась расстрельная статья, и не одному, а многим начальникам бывшего Одесского Военного округа. Да и в Москву уже ушли по трем направлениям: и по линии ВВС, и по линии ПВО, и от лица командующего авиацией Южфронта, сведения о том, что завелся у них результативный «лёдчиг», вдохновляющий остальных участников войны на правый бой.
С машиной тоже разобрались: в пробке крана, вместо левосторонней «Г»-образной проточки, слева были вкручены бронзовые шпильки, а справа не было резьбы для заглушки. На обеих машинах. В результате положение крана не соответствовало его положению. Это приводило к появлению «тяжелого носа», причем, не всегда, а только если не используешь положение «из всех баков». В первом вылете, из-за тяжелого заднего бака, машина рыскала по горизонту, и мы перевели кран в раздельное положение, что привело к тому, что чуть не грохнулись оба, потому что машину начало тянуть вниз постоянно, хотя рыскание по курсу исчезло. Заменили кран, убедились, что он работает нормально, и, поставили фильтры и оплетку на цепь радиоумформера. Больше проблема с шумами нас не беспокоила. Закрепили и герметизировали 57-мм накладку из бронестекла на лобовую часть фонаря, три панорамных зеркала заднего обзора, установили и пристреляли новый прицел. Ночью слетали по заданию командарма, и сняли подготовку к наведению переправ в среднем течении Прута. Кстати, в этом месте оборонительные районы практически отсутствовали, и немцы прекрасно это знали. Существовали Нижнепрутский и Вернепрутский УРы. Здесь находился их стык, доты которого поголовно не были готовы. Ворота для пробития пенальти. Кстати, задолго до нас, еще 22-го июня, вторая эскадрилья 55-го полка соседней дивизии там летала и произвела не менее качественную разведку, выполненную будущим трижды Героем Советского Союза Покрышкиным и его звеном, в составе Дьяченко и Миронова. Они же провели разведку Ясс. Но в 20-й «смешной» дивизии существовало только два легкобомбардировочных полка на «Су-2», которые, как и «Пешки» пятого полка, летали без прикрытия, несмотря на то обстоятельство, что в дивизии было достаточно истребителей: два полка, с двойным комплектом самолетов. Но они летали тройками, то есть мелкими группами, и пересекать границу им запрещали. Но это так, к слову. Мост Эйфеля в районе Унген находился в целом состоянии. Никто его не взрывал и не бомбил. У немцев все было готово для прорыва на Кишинёв. Снимки мы сдали и в штаб фронта, и в штаб армии. Нас по поводу Ясс больше не дергали. Командованию мы сумели доказать, что наш полк меньше всего годится для штурмовых ударов. Теперь мы занимались практически только ПВО района, тем более, что вместо румын, начали летать «юнкерсы». Ночами. На Одессу. Но, тем не менее, подготовили и провели еще три штурмовки румынских авиабаз в Текуче и двух больших аэродромов в Фокшанах. Надо отдать должное Дмитрию Павловичу Галунову, потому что, после того разговора, нам на многих машинах сменили консоли на фанерные, что солидно увеличило скорость «ишачков», и было прислано большое количество РО, ракетных орудий. Теперь из пятидесяти двух оставшихся машин — тридцать шесть могли нести подвесные баки или бомбы, и шесть-восемь ракет, правда, только 82-мм.
Двадцать девятого утром чуть не сломал себе зуб на завтраке. Внутри пирожка с мясом оказался игральный кубик. Моему возмущению не было предела. Что за фигня!!! Чуть ли не диверсия. Оказалось, что пять кубиков положили поварихи, чтобы сделать «счастливые пирожки». Подбил их на это наш «комиссар», замполит полка. Но кубиков обнаружили только четыре. Разломили оставшиеся пирожки, там пятого не оказалось. И только когда комиссар объявил, что обладатели «счастливого пирожка» сегодня получают освобождение от полетов и увольнительную в город (шел седьмой день войны и было воскресенье), нашелся еще один «счастливец», который, тихонько и не возмущаясь, вытащил сюрприз из пирожка, и сунул его в карман. Он вообще сам по себе тихий, и летчика совсем даже не напоминает. Все время проводит с книжкой, увлекается поэзией, и страшно не любит «столкновения» по любому поводу, кроме боя. Там он меняется до неузнаваемости, и у него уже три сбитых бомбера. Яков Курочка. Довольно смешная фамилия наложила свой отпечаток на замечательного парня из четвертого звена нашей эскадрильи. Еще пять увольнительных разыграно в Болгарице среди летчиков 3-й и 4-й эскадрилий. Последнее время дневные налеты практически прекратились. Только ночью или поутру. В дальнейшем от кубиков отказались, поварихи стали применять чесночную или луковую начинку, чтобы случайно не повредить зубы летчикам. Комиссар выделил и машину, которая отвезет и привезет нас обратно. Против увольнения я ничего не имел против: развеяться тоже надо. Тем более, что лично слышал, что комиссар с кем-то договаривался, чтобы ради нас устроили танцы до упада в местном кинотеатре. Так что, заботу о нас проявили, и среди первых счастливцев оказался и я.
Отсутствие во всем округе РЛС и смена маршрута подхода к цели противником, превратили ночные дежурства просто в издевательство над личным составом. Отсидеть четыре часа ночью в тесной кабине самолета и, в лучшем варианте, успеть подлететь к Одессе, когда противник начал отход после бомбометания. Положение несколько улучшило размещение звуковых пеленгаторов на острове Змейном, но долго пост не просуществовал, его разбомбили. Но это было чуточку позже. Мы сами выдавили противника в те сектора, в которых мы были малоэффективны. Впрочем, как и вся структура нашего ПВО. Нам с Хохловым не везло, хотя мы дежурили подряд две ночи. Вылетали на перехват один раз, и даже подвесили под крылья по шесть ракет, но перехватить противника не получилось. В первый раз, следуя указанным курсом и точно придерживаясь рекомендованной высоты, мы залезли в большое облако и вернулись ни с чем. Второй раз барражировали в указанном районе, но никого обнаружить не смогли. В обоих случаях это была попытка перехватить противника над морем и до удара по Одессе. Крайний вылет был этой ночью около 23 часов. Не получается пока у «слухачей» ничего. Да и у нас — тоже.
Машину подали в 11.30. Когда садились у столовой, то к машине подбежала подавальщица Вика, которая сунула мне в руку сложенную бумажку, и, вся зардевшись румянцем, убежала, пару раз обернувшись на ходу. Весь персонал столовой — вольнонаемные, и ходят они вовсе не в форме. Они — жители Болграда и окрестных деревень. Среди них большое количество болгар, точнее, болгарок. Вольнонаемных мужчин в полку нет. Вика обслуживает нашу эскадрилью вместе с еще тремя девушками: Петрой, Светленой и Зорницей. В особых симпатиях ко мне замечена не была. В записке было приглашение посетить в обед их дом по такому-то адресу и пообедать там. Написано было, что мама меня знает. И что к трем часам она сама освободится. Из-за «ночного образа жизни» полка, вольнонаемные тоже вели такой-же: двенадцатичасовой рабочий день (раньше был восьми) позволял иметь всего две смены поварих и подсобных работниц. Но фактически все они работали 14 часов в сутки. У нас самих: две смены по готовности № 1, в самолете или под ним, и две по готовности № 2. Остальное отводилось на отдых. Но, это официально, тревоги объявлялись всему полку, вне зависимости от смен, если дежурная смена обнаруживала большие силы противника, с которыми требовалось разбираться всем полком или всей эскадрильей. Полковых тревог давно не было, базируемся в половинном составе на двух площадках. Есть варианты и аэродромы базирования для полного рассредоточения, вплоть до пары самолетов. Но пока справляемся с тем давлением, которое оказывает на полк противник. В таком варианте обеспечивается большая возможность для отдыха летного состава. Все-таки, стационарный аэродром, нормальная столовая, нормальные койки с постельным бельем и прочие удобства, вплоть до парикмахерской. Быт, конечно, отличается от тех условий, к которым я привык на гражданке, но не сильно отличается от того, что было в частях во время моей службы. Машина тронулась, и пятеро «счастливчиков», предварительно осмотренные старшиной, командиром эскадрильи и замполитом полка, поехали навстречу своему счастью. Их сегодня до двух часов ночи не будут волновать сирены и взлетные ракеты, не будет надобности вслушиваться в голос из наушников. Не требуется постоянно оборачиваться, хотя, даже в кузове машины, они все, в том числе и я, периодически оглядывают горизонт. У моего отца эта привычка сохранялась всю жизнь, хотя он продолжал служить на современных самолетах и тыл ему прикрывал штурман наведения, как всем.
Глава 8. Маленькая Болгария на краю России