Девушка состроила недовольную мордашку, показала язык и, развернувшись, так босиком и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Уильям помог другу сесть удобнее, похлопал его по взмокшему плечу и снова спросил, не хочет ли он чего-нибудь. Алекс попросил вина, и Кэллис с радостью исполнил его просьбу: взял со старой тумбочки початую бутылку и протянул её блондину. Тот в три глотка выпил всё, что там оставалось.

— Алекс, — спокойно проговорил Уильям, глядя на то, как друг расслабленно ложится на спинку дивана, — мы больше не можем оставаться тут, в Ярмуте. Пора вернуться домой. Война закончилась, мы все устали.

— Я не хочу ехать в Портсмут. Там мой отец.

— И что из этого? — Уильям вдруг прищурился, лукаво улыбнувшись. — Между вами что-то случилось, да?

— Помнишь, несколько месяцев назад я рассказывал тебе про сына Шеффилдов?

— Да, конечно. Он, как ты говорил, струсил и остался дома, скрылся от призыва. Хм, тот ещё засранец!

— Есть кое-что, что связывает нас, — продолжал Алекс, длинными пальцами убирая со лба взмокшие пряди волос. — Но ты должен молчать об этом… Мой отец помог им избежать позора. Теперь вся их семейка у нас в долгу. И всё было бы чудесно, если бы моему папаше не пришло в голову…

Юноша не договорил; он закашлял, громко и сильно. Кашель рвал парня изнутри, воздух пытался найти себе путь из его лёгких и находил, вырываясь из его горла со слюной и мокротой. Уильям с сочувствием смотрел на Алекса и ждал, пока друг успокоится; он не мог сейчас ему чем-то помочь, но точно знал, что скоро отвезёт его домой и ни за что не оставит здесь, в этой помойной дыре.

— Отец ничего не заработал за всё время англо-испанской войны. У нас практически ничего нет кроме развалин старого замка в Солсбери да громкого имени, — Алекс говорил с трудом, но бледность, как и испарина, с его лица уже исчезла. — И он настолько благороден, чтобы просить милостыню, поэтому решил объединиться с Шеффилдами.

— Это каким образом?

— Родственниками стать, вот каким образом! — блондин сплюнул остатки вина, застрявшего в горле, на пол.

— Твой отец, конечно, отличный солдат, но… ты извини меня, насколько я помню, у них есть только сын. Так что ничего не получится у вас, голубочки! — Уильям потрепал друга по голове и хихикнул.

— Ты идиот, Кэлл! У них есть дочь!

— Так-так, а вот это уже интересно. И из-за этого ты распереживался? Хм, женись на ней, соблюдая все формальности, а потом можешь делать всё, что хочешь. Гулять и пить как всегда! Поверь мне, особой разницы ты не почувствуешь…

— Ты когда-нибудь дослушаешь меня до конца? — Алекс толкнул друга в плечо худой рукой. — Я должен ждать ещё девять лет, пока девчонка вырастет, тогда мы получим и деньги, и нужную моему папаше связь.

Они замолчали, на несколько минут погрузившись в давящую тишину этой дешёвой комнаты. Алекс успокоился; он согнулся, уперевшись локтями в колени, и спрятал лицо в ладонях. Его друг с угрюмым видом почесал затылок и, наконец, поинтересовался:

— А если отказаться? Скажи отцу, мол, не хочу я и всё тут!

— Ты просто гений, Кэлл, — блондин ухмыльнулся и устало откинул отяжелевшую от вина голову назад. — И ты не понял, что я тебе говорил. Не девчонка или свадьба меня пугают. Я зол, потому что отец решил за меня всё! Я стал прекрасным дополнением к его планам, Уильям, и не более того. Даже если б я отказался, у меня не осталось бы ни гроша. Он лишит меня всего, если я скажу своё «нет».

— Значит, будешь ждать?

— Если я останусь без его поддержки и связей, то сойду с ума от скуки. Или сдохну в какой-нибудь канаве из-за своей бедноты.