Как журналист Helsingin Sanomat, я задумывалась о связи между концерном Sanoma, которому принадлежит издание, и компанией Kone – производителем лифтов и грузоподъемников. Один из акционеров Kone, бизнесмен Антти Херлин, также владеет солидным пакетом акций Sanoma. Что, если Китай будет недоволен каким-нибудь опубликованным в Helsingin Sanomat материалом? Станет ли он угрожать местью производителю лифтов? Понятно, что эта ситуация чисто теоретическая: на финском языке говорит не так много людей, чтобы китайцев всерьез волновали публикации наших изданий. Посольство Китая в Хельсинки может выразить протест, однако по сравнению с английскими, японскими и немецкими журналистами финские могут чувствовать себя относительно спокойно и в Китае, и за его пределами. Визы им продлевают без возражений, и пока не было случаев, чтобы их вынуждали покинуть страну.
Китаист Анья Лахтинен обращает внимание финнов на то, как китайская «мягкая сила» действует на африканском континенте. В книге «Китайская дипломатия и экономическая активность в Африке – развитие отношений» Лахтинен пишет о влиянии китайской торговли, культуры и дипломатических связей на африканские страны. По ее словам, китайским компаниям в Африке, как и на родине, позволяют обходить правила, чем они активно пользуются. Опыт такого сотрудничества может оказаться не самым радужным, и Лахтинен опасается, что финны тоже чересчур прогибаются под нажимом китайцев.
«Финские бизнесмены привыкли заботиться о правах человека, экологии и эффективном управлении. Не стоит отказываться от этой привычки, если предприятие переходит в руки новых китайских владельцев», – предостерегает Лахтинен.
«Меня беспокоят проблемы окружающей среды и коренных народов, – в свою очередь говорит Санна Копра, специалист по проблемам арктического региона из Александровского института. – Что, если с таянием льдов китайские туристы хлынут в Арктику? Исландская природа уже страдает от потока путешественников из Китая, то же самое может произойти и в Лапландии».
Китайцы крайне заинтересованы в арктической зоне. Когда из-за глобального потепления льды здесь растают, регион станет источником нефти, минералов и рыбы. Кроме того, именно через Арктику пролегает оптимальный морской путь из Европы в Китай. Финны подумывают о постройке железной дороги до Северного Ледовитого океана, которая пролегла бы через всю Финляндию, и, возможно, для этого понадобится помощь китайцев.
«Этот проект вызывает ряд вопросов, поскольку дорогу придется прокладывать через саамские территории. Будет ли голос саамов учтен при принятии решений? В Китае к меньшинствам прислушиваются нехотя, но это хороший повод поучить китайцев взаимодействию с коренными народами», – рассуждает Копра.
Финны еще не осознали, насколько важную роль в планах Китая играет Арктика. Новозеландская исследовательница Энн-Мари Брэди в своей книге «Китай как мощная полярная сила» утверждает, что скрытая цель китайцев – превратиться в сверхдержаву арктического региона.
Китай считает полярные территории трамплином на пути к тому, чтобы стать самой могущественной страной в мире, он целенаправленно наращивает свое присутствие в регионе, проводит исследования, развивает там бизнес и туризм, а также усиливает свое влияние в международных организациях, таких как Арктический совет. Результаты этих усилий сказываются и на Финляндии: если Китай преуспеет, север нашей страны окажется в центре его будущей «сверхдержавы». Любопытно, к чему это приведет.
Китайское правительство недовольно тем, как мало СМИ и культура Китая влияют на представления, которые складываются за рубежом о жителях страны. Использование «мягкой силы» до сих пор оставалось прерогативой Запада, в особенности Америки. В своей книге Хейкки Луостаринен пишет, что Китай стал серьезно вкладываться в подобные проекты. На Западе ее влияние не ощущается лишь потому, что китайцы пока только учатся принятому у нас стилю коммуникации.
Культурное влияние, в том числе за счет кино, пока минимально, но это неудивительно, поскольку китайское искусство и шоу-бизнес находятся под гнетом цензуры. В методах мягкого воздействия Китай заметно проигрывает США – китайцы пытаются навязать мировой общественности представления, соответствующие идеалам компартии. Тем временем в Африке китайская информационная и культурная пропаганда добивается бóльших успехов, чем на Западе. Китайские СМИ, в особенности телевидение, занимают серьезную нишу в информационном поле африканских стран.
В мировой медиаэкспансии Китая неожиданно важную роль стала играть Финляндия. Информационное агентство GBTimes в Тампере с помощью китайского финансирования создает для европейских сайтов и радиостанций прокитайские новостные материалы на разных языках. Редакцию основал долгое время живший в Финляндии китайский бизнесмен Чжао Инун. Луостаринен пишет, что Китай принес во многие европейские страны модель подачи информации, позаимствованную в Финляндии.
Новостные редакции по всему миру фактически подчиняются китайскому медиаконцерну China Radio International. По наблюдениям Луостаринена, они в основном производят приторные материалы с использованием расхожих штампов – например, о чайных церемониях или о том, как хорошо живется пандам в Китае. Финская радиостанция Radio Classic уже много лет принадлежит GBTimes: раньше трансляция классической музыки здесь даже перемежалась оптимистичными новостями о Китае.
Один из образцов китайской «мягкой силы» – сеть Институтов Конфуция, раскинувшаяся по всему миру. Китай организует и финансирует их деятельность в партнерстве с местными вузами, которые таким образом могут обеспечить преподавание китайского языка и культуры без особых потерь для бюджета. Некоторые отделения были закрыты, когда выяснилось, что китайцы с их помощью пытались повлиять на то, как преподносится тайваньский вопрос, и шпионили за своими учащимися за границей. В Финляндии таких проблем не возникало, но и простым это сотрудничество не назовешь. Анья Лахтинен, возглавлявшая хельсинкское отделение Института Конфуция в 2012–2014 гг., вспоминает, как параллельно с ней у руля стоял китайский руководитель, который следовал исключительно инструкциям из Китая и не соглашался даже на то, чтобы студентам рассказывали о современной китайской культуре. Для освещения подходили только традиционные темы, такие как китайская медицина или тайцзи. Позже обстановка в институте несколько изменилась: на пост нового ректора, несмотря на возмущение Китая, Университет Хельсинки назначил Джули Чэнь Юйвэнь из Тайваня.
Широкое празднование китайского нового года в центре Хельсинки тоже происходит при поддержке Китая. И надо отдать им должное, идея действительно удачная – когда обычные горожане погружаются в радостную атмосферу экзотического и яркого праздника, они начинают связывать эти положительные эмоции с самим Китаем. Китайцы – признанные мастера гостеприимства, политики и иностранные делегации, приезжающие в страну, оказываются окружены вниманием и дружелюбием. Если гостю нравятся лошади, в подарок он получит статуэтку жеребца. Если он курит, на столе как бы ниоткуда возникнет пепельница.
Могу поспорить, что финские дипломаты в Китае и китайские чиновники в Финляндии в своих речах обязательно упоминают, что Финляндия в числе первых признала создание КНР. Дипломатические отношения между Китаем и Финляндией возникли 28.10.1950, всего спустя год после основания республики. Юбилеи этой даты отмечаются до сих пор, что удобряет почву для хороших отношений между двумя странами. Несколько лет назад я побывала на праздновании 65-летней годовщины установления дипломатических отношений в Китае: участники торжества, приглашенные в Дом народных собраний, поедали бесчисленные праздничные блюда, сменявшие друг друга на столе. Многие детали праздничной программы уже стерлись из моей памяти, но я помню, что выступала тогдашний спикер парламента Мария Лохела – и в какой-то момент в зале играла композиция финского певца Ансси Кела.
«Исключительно теплые отношения между Китаем и Финляндией – это миф. Многие верят в громкие заявления о том, что Финляндия признала Китай раньше остальных и что это якобы до сих пор имеет какое-то значение», – говорит профессор-китаист Матти Нойонен из Университета Лапландии.
Сами западные дипломаты вряд ли придают большое значение этим красивым, но пустым словам. И все же, общаясь с китайцами, они щедро разбрасываются дежурными фразами. Это – правило хорошего тона, как рукопожатие или тост на банкете. Как бы там ни было, давние дипломатические связи не помогают финнам проложить дорогу на китайский рынок, как принято считать. К тому же отношения эти завязались не так уж и быстро.
«Если уж начистоту, то Швеция и Дания установили дипломатические отношения с Китаем раньше Финляндии», – говорит Нойонен.
Упоминает он и другую тему, актуальную в последнее время: в 2018 году Китай передал в аренду финскому зоопарку Яхтяри двух панд.
«У нас все восторженно твердили, что это говорит о чрезвычайно теплых отношениях между Китаем и Финляндией: якобы панд отправляют только в дружественные страны. Да неужели? В Японии тоже живут китайские панды, а эти две страны друзьями не назовешь».