Но вот рассмотреть выключатель в виде маленького бочонка с крутилкой посередине мне не дали. Позвали в гости к местному главе. Оное светило больше всего напомнило мне этакого бармалея, переодевшегося в айболита. Шапочка, очки и халат были на месте, но вот борода… Вместо клинышка или там других привычных фасонов передо мной красовался этакий распушенный веник. Но сразу было видно, что за веником ухаживали, холили и лелеяли, поэтому он визуального отторжения не вызывал.

Бармалейский айболит в свою очередь не менее пристально рассматривал меня. Почувствовав, что пауза затянулась, я шагнул к нему и, протянув руку, представился.

— Вячеслав, можно просто Слава. Кажется, потерял память.

— Успенский, Василий Васильевич. Хирург и главный врач. Садитесь, пожалуйста, мы вас обязательно вылечим, — включил улыбку айболит и приглашающим жестом указал на стоящее около стола кресло.

Подождав, пока я устроюсь в кресле, он скрестил руки «домиком» и начал форменный допрос, замаскированный под участливую беседу. Я стойко держался версии «сел, выпил, заснул, очнулся тут» и отказывался вспоминать что-то, кроме событий, в которых был полностью уверен. Например, я соглашался с тем, что Великая Отечественная война окончилась нашей победой, но удивленно пожимал плечами про вопросы, служил ли я и где. Или я «вспоминал» про Жукова и Рокоссовского, но не смог назвать фронтов, которыми они командовали. Василий Васильевич оказался упорным и под чай с пряниками гонял меня практически по всем областям знания человечества. От географии до приснопамятной химии. Я стойко держал оборону, одновременно всем своим видом выказывая желание помочь.

Наконец, составив о мне какое-то мнение, полностью его устраивавшее, он перешел к событиям сегодняшней ночи. Я еще раз повинился перед ним, что нечаянно напугал Евгению Александровну. Однако его интересовали мои познания в электричестве, где я тоже ничего не помнил, кроме неизвестного (или уже хорошо забытого) уже врачу закона Ома.

— Вот, смотрите, настольная лампа, — он поставил передо мной на стол копию лампы со стола медсестры, — У нее есть неисправность. Сможете починить?

— Ну, смотря что за неисправность, — осторожно протянул я.

Василий Васильевич распутал шнур от лампы и воткнул вилку в розетку. Я внимательно поглядел на шнур — никакой тканевой оплетки, изоляция похожа на современную.

— Вот видите, так она не горит, — пощелкал он белой пипкой, — а вот так зажигается, — пошевелил он шнур около подставки, и та, мигнув, осветила стол.

— Такое, кажется, я умею чинить. Есть какие-нибудь инструменты? — внутренне ликуя, спросил я. Проблема-то пустяковая.

Сначала айболит хотел послать за слесарем, но я остановил его, мотивируя, что попробую починить чем-нибудь подручным. Дескать, вдруг что-то вспомнится. Доктор с удовольствием согласился со мной, и мы вместе стали перебирать имеющееся в кабинете.

Самым подходящим оказался старый и уже тупой скальпель. Василий Васильевич вскрывал им приходящие на его имя конверты. Проверив, что шнур вынут из вилки, я взял лампу в руки. Лампа была увесистой, сделанной на совесть из какого-то материала, отдаленно похожего на пластмассу. Не эбонит, но что-то похожее. Карболит? Бакелит? Не разбираюсь совершенно в таких древностях.

Перевернув лампу вниз головой, я обнаружил на подставке два массивных болта, крепивших дно. Зажав лампу между ног, я воспользовался скальпелем как отверткой и открутил болты. Приподняв дно, я увидел ожидаемую картину: около колодки выключателя светлый шнур становился коричневым. Именно там провод то ли лопнул, то ли перегорел.

Дальше все просто: открутил провод от контактов выключателя, я с помощью ножниц обрезал провод прямо за сгоревшей частью. Затем я аккуратно разделил его вдоль на две части и, поочередно зажав концы провода в зубах и потянув, оголил кончики провода. Примерив расстояние, я завязал провод обычным узелком с внутренней стороны лампы. Теперь когда за провод будут дергать, все усилие примет на себя узелок, а не кусочек на контактах выключателя. Закручивая все в обратной последовательности, я краем глаза наблюдал за айболитом. Тот, не отрываясь, смотрел на доселе неизвестное ему применение скальпеля с искренним интересом.

— Ну вот, принимайте работу, — поставил я лампу назад на стол.

— И что, даже не проверите? — удивился врач.

— А чего проверять-то? — поломка была пустяковая…

Доктор включил лампу в розетку и пару минут то щелкал выключателем, то шевелил шнур. Лампа вела себя безукоризненно.

— Нда-с, — растерянно произнес врач, отодвигая лампу на край стола, — признаюсь откровенно, я в полнейшей растерянности.