Глава 4

По пути в кабинет самой главной медсестры я решил сразу определить границы дозволенного.

— Михаил, слушай, а как тебя по отчеству? — начал я.

— Александрович, а чего это ты? — насторожился он.

— Ну вдруг потребуется позвать при посторонних, а ты все-таки начальство, субординация, понимать надо.

— А, ты про это. Тогда ладно, хотя я до сих пор не могу привыкнуть, что я уже не Мишка, не всегда откликаюсь.

— Еще вопрос: какие у нас есть лимиты на всякое? Ну там если провод мне потребуется заменить или ту же лампочку. Надо какое-нибудь требование писать или еще что?

— О, братец, я же тебе вчера не рассказал. Больница наша крупнейшая, а Василь Василич очень уважаемый человек. Поэтому с обеспечением у нас почти проблем нет. Более того, к нам привозятся и испытываются многие медицинские новинки. Вон, к примеру та лампочка, которой ты медсестру пугал, она поставлена у нас самим изобретателем, товарищем Ф… — тут он запнулся — вот ведь голова дырявая, забыл. Но потом вспомню, расскажу. Он еще сталинскую премию за нее получил. Голова!

— В общем, — продолжал он, свернув на очередной лестничный пролет — у нас с фондами все хорошо, много новинок, так что скучать не приходится. Я тебе потом покажу, где записывать про взятое и ключ дам, бери сколько надо, главное, чтобы все работало.

Странно, какой изобретатель? Вроде люминесцентные лампы точно раньше 51-го года изобрели. Но ладно, раз не придется крохоборить, то за одно это уже стоить благодарить то или тех, что забросили меня сюда.

Наконец, мы добрались до логова этой самой главнющей медсестры. В принципе близость главы всех сестер можно было понять уже только по косвенным признакам. Все медсестры шли с таким целеустремленным и сосредоточенным видом, что глядя на них, легко можно было поверить, что мир спасают. Ну или хотя бы какую-нибудь страну покрупнее. Завхоз тоже замолчал и подобрался, согнав все складки на кителе за спину.

А я… А мне было как-то пофиг. После накачанных красотой и обмазанных всякими мазюльками женщин моего времени мне местные казались какими-то блеклыми. Вроде смотришь, ничего на личико такая, но стоит взглянуть выше или ниже, как всякие позывы исчезают. Хрен с ними, с вавилонами на голове, это еще можно пережить, тем более женщины всегда там эксперименты творят. Но вот босоножки, у которых через подъем стопы перекинут ремешок, а каблук иногда толще пятки — это для меня перебор. А торчащие из-под халатов кромки платьев? Причем поголовно все в какой-нибудь горошек. Брр. В общем, пока не хочется бабушек, вот совсем.

Главная медсестра отозвалась на Ирину Евгеньевну и приняла нас довольно милостиво. Правда, сначала немного морщилась, рассматривая мое разношерстное одеяние, но ничего не сказала. А потом совершенно неожиданно, ну как минимум для меня, начала толкать речугу про совершенствование работы медсестер и всей больницы в свете самых правильных решений партии. Ох, е… Неужели тут без такого нельзя? Ведь Василий Васильевич вроде нормальный, не пытался мне сразу про руководящую роль рассказывать. Если и у остальных без партии никак, то мне срочно надо в библиотеку записываться и начинать штудировать литературу по теме. Кстати, а тут библиотека-то есть? Наверняка же грамотных должно быть много…

— Вячеслав, вы меня слушаете? — внезапно вернулся я реальный мир. Вот же… Реально мысли куда-то убежали.

— Простите, Ирина Евгеньевна, как-то задумался о первоочередных задачах по электричеству.

— А не посвятите ли нас в них? — с легких сарказмом спросила самая главная медсестра. Тю… медичка, ты меня решила на место что ли поставить?

— Непременно. Итак. Первой очередью должна стать замена сгоревших или неисправных ламп. Причем сначала там, где работают врачи и медсестры. Следующим шагом необходима замена проводки, где существующая не обеспечивает текущих потребностей в электричестве. Одновременно производить ревизию остального электрохозяйства и совместными усилиями расставить приоритет на выявленные работы.

Ну что, съела? Я такими фразами могу долго говорить и хрен подкопаешься. Но вообще думаю мой план понятен: потихоньку ознакомиться с имеющимся хозяйством и попутно начать причинять добро всем.