— Никак нет, соратник Антон! — широко улыбнулся Семен, и я понял, что новость будет хорошей.
Так и оказалось.
— Вот письмо… А на словах соратник Холмогоров просил передать, что вы всё гениально рассчитали и что он очень гордится тем, что ему довелось воевать вместе с таким выдающимся полководцем, как вы.
Я озадаченно хмыкнул и распечатал конверт.
Я счастливо улыбнулся, и Семен, заметив это, опять расплылся в добродушной улыбке.
— Там в Каширу шестьсот ментов приехали — в полном вооружении, с «калашами» и даже на БТРах. Вас дожидаются, чтоб, значит, официально перейти в подчинение, — доложил он, и я нетерпеливо заорал, делая к нему несколько быстрых шагов:
— Так чего ж ты стоишь, как член правительства!.. Поехали скорей!
Я уселся на заднее сиденье, и мы рванули через мост в Каширу. Проезжая штабную БМП, я крикнул ребятам:
— Срочно сообщите бойцам на позициях — к нам идет армейское подкрепление! Я приведу его через сорок минут.
— Ура-а-а-а! — раздалось в ответ, и, пока мы с Семеном тряслись через изрытый колдобинами мост, это «Ура!» становилось все более раскатистым и громким, так что даже в Кашире было слышно, хотя Ока в этом месте была широкая, не меньше километра.
Глава двадцать четвертая
Первые две недели октября хмурое осеннее небо как прорвало — вода лилась с небес непрерывным потоком, как будто сама природа хотела смыть всю ту дрянь, все человеческие нечистоты, что заполнили шестую часть суши от Камчатки до Калининграда.