– У меня нет с собой паспорта. Потом как-нибудь. Чао, Захарушка!
Она подняла ладонь правой руки, игриво поиграла на прощание четырьмя пальцами, поднялась в подошедший трамвай и уехала в сторону кварталов.
Любил ли он Алину? Скорее всего, да, но он был с ней несчастлив.
Любил ли он Юлю? Не факт, но ему было с ней хорошо.
Чем больше Захар размышлял о любви, тем больше запутывался в собственных мыслях. В студенческие годы он увлекался психоанализом и соглашался с фрейдовским пониманием любви как одного из проявлений сексуальности. Возьми хорошую лупу, направь её на любой образец так называемой возвышенной любви, и ты непременно увидишь там пульсирующую и желающую найти выход сексуальность. Он был довольно влюбчивым молодым человеком, и эта мысль не раз избавляла его от ненужных любовных страданий. Как только он осознавал, что кроме инстинктивной тёмной тяги к очередной пассии у него больше ничего нет, он либо пассивно отдавался во власть этой силы, либо прекращал отношения. Но ему претила мысль о том, что смысл жизни сводится к одному лишь продолжению рода. Любовь, понимаемая как мистический импульс к размножению, казалась ему не любовью, а всего лишь животным инстинктом. Здесь он обычно останавливался, потому что вопрос о смысле человеческого существования был для него тупиковым. Если всё в природе делится на мужское и женское, а смысл бытия не в продолжении рода, то в чём он? Почему высшее счастье заключается в единении мужского и женского? Захар часто вспоминал преподавателя научного атеизма, при каждом удобном случае повторявшего мысль Владимира Соловьёва о том, что смысл человеческой любви (прежде всего плотской) заключается в обуздании врождённого эгоизма, что только посредством любви люди понимают безусловное значение другой индивидуальности. Человеческая любовь приводит к единству женское и мужское начало. Но оставалось непонятным – живём ли мы ради самого этого единения, или ради чего-то более высокого? Не является ли любовь проявлением какой-то универсальной космической энергии? Если да, то где прячется источник этой энергии? Зачем вообще существует жизнь на Земле и как она появилась? Несколько прочитанных научно-популярных книг на эту тему его не удовлетворили. В бога Захар не верил, хотя атеистом себя не считал. Женщин он боготворил, но никогда их не понимал, приговаривая при случае слова Оскара Уайльда о том, что женщина создана для того, чтобы её любить, а не для того, чтобы понимать. Как бы то ни было, он инстинктивно надеялся рано или поздно встретить не просто женщину, с которой можно завести детей, но верного друга, единомышленника. Женщину, с которой можно было бы, по Сент-Экзюпери, смотреть чаще не друг на друга, а вместе в одном направлении. И он полностью отдавал себе отчёт в том, что ни Алина, ни Юля такими женщинами не являются.
Вечером отмечали юбилей Ивана Николаевича, хотя сам он отнекивался и говорил, что сорок пять лет – никакой не юбилей. Порешили считать это просто круглой датой. Юля приготовила мясной фарш и раскатала тесто, затем они втроём лепили бурятские позы и колдовали на кухне над позницей. Пришёл друг именинника, Лубсан, разговорчивый бурят лет пятидесяти. Накрыли стол в зале, перед включенным телевизором, выпили за здоровье именинника, закусили грибками и солёными огурчиками. Когда дело дошло до поз, Лубсан оживился:
– Ну-ка, ну-ка, молодые люди… Выглядит аппетитно. Какой фарш?
– Свинина с говядиной, – ответила Юля.
– Гм… Это уже русское изобретение. Буряты раньше готовили позы только из баранины. А в старину считалось, что в позы надо ложить пять видов мяса – верблюжатину, баранину, козлятину, конину и говядину.
– Извини, Лубсан, – засмеялся Иван Николаевич. – С верблюжатиной в стране напряжёнка! Ну, за всех присутствующих!
Позы Захар полюбил с первых дней пребывания в Бурятии. Поначалу он пытался есть их с вилкой и ножом, но его сразу же подняли на смех и быстро объяснили, что к чему. Теперь он уплетал их, держа руками и выпивая бульон через маленькие дырочки наверху. Лубсан первым прервал наступившую тишину:
– А кто лепил позы?
– Да все вместе и лепили.
– Я так и подумал, что лепщик был не один. Знаете почему? По количеству защипов. Посмотрите, ведь тут нет ни одной одинаковой позы. Вот в этой… гм… двадцать шесть защипов, а в этой… девятнадцать. А по нашим традициям, на каждой позе должно быть тридцать три защипа.
– И что, Лубсан, позы из-за этого меняют вкус?
– А как же? Ещё как меняют! Если не сам вкус, то его восприятие. Представь, что тебе подали не привычные пельмени, а квадратные. Да они ведь и в рот тебе не полезут!
После того, как смех приутих, Лубсан продолжил:
– На самом деле это не позы, а буузы. Позами их русские назвали. Если копнуть как следует – буузы воплощают мудрость бурятского народа. Когда наши предки их придумали, что они взяли за основу? Устройство юрты! Что такое юрта? Круглое по форме жилище, в середине – очаг, дым выходит из отверстия в крыше. Посмотрите сами на позы – чем не юрты?
Чай пили тоже бурятский – зелёный и с молоком, без сахара.
Началась программа «Время». Шёл очередной пленум ЦК КПСС, показывали речь Горбачёва. В последние дни тот и без того не вылезал из телевизора, но сегодня происходило нечто особенное. Постоянно звучали новые слова «ускорение социально-экономического развития страны», а чаще просто – ускорение.