— Чем тебе, Флегонт Силыч, не нравится минный заградитель?

— Сколько стоит один казак, шаповал, китаец или ирландец?

— У них разная цена?

— Да! Жизнь китайца стоит пятьсот долларов, казака — тысячу. Если мы начнем тратить больше, то ЧВК рухнет.

— Десять казаков и двадцать тысяч китайцев — это двадцать миллионов долларов! Именно поэтому я хочу минимизировать потери! Что не так с минным заградителем, уважаемый Флегонт Силыч? Он стоит меньше авианосца.

— Десятки тысяч мин стоят в разы дороже! Для чего нужно столько мин?

— Думаю, британцы поумнели, их не выманишь из Адена и Басры. Если установить дежурство авианосцев, то они дождутся плохой погоды и легко прогонят наши корабли.

— Не настолько британцы умны!

— Я стараюсь предусмотреть любую возможность.

— Когда мы сорвали огромный куш в Индии, закупки оружия сразу возросли в разы.

— Мы окупим затраты. Минные заграждения блокируют британские корабли в Адене и Басре. Можно еще перегородить Баб-эль-Мандебский пролив и спокойно собирать дань с судов, проходящих Суэцкий канал. Британские конфисковать; американские, германские и французские пропускать; с остальных брать плату, как с прохода через Суэцкий канал. Минимальная охрана — максимальная выручка.

— Сколько месяцев потребуется собирать дань, чтобы окупить расходы?

— Полгода. Максимум.

Британская эскадра из Адена не выманивалась совсем. Корабли стояли под защитой береговой артиллерии и игнорировали жалкие провокации китайского броненосца. Гусев высадил на острове Перим команду саперов для строительства аэродрома; направил четверку алюминиевых катеров на подводных крыльях в Баб-эль-Мандебский пролив собирать дань, а сам подождал, пока минный заградитель сделает свою работу в Адене и направился в Басру. Там история повторилась, кто-то из британских аналитиков сделал правильные выводы и запретил поддаваться на провокации. Всё таки мозги у британцев работали, даже у адмиралов. Китайский броненосец пришлось оставить у Басры, сторожить минные поля. Вернувшись в Баб-эль-Мандебский пролив минный заградитель продолжил свою работу, а суда с десантом и авианосцы отправились отдыхать в Джибути. Французы совсем не возражали. С одной стороны солдаты ЧВК платили золотом за еду и выпивку, с другой стороны Гусев закупил воду, продукты и уголь для своей флотилии и самое главное — весь поток судов, кроме британских, которые на время исчезли, стал закупаться в Джибути, а не в Адене.

В первый же день Гусева пригласили к губернатору. В Гонолулу Ершов сделал другу шутливый подарок — копию своего парадного мундира, затмевающий баснословно красивые, неудобные и дорогие парадные английские и французские мундиры. Николай, будучи королем, наградил Володю тем же Орденом Крови, что в свое время Ершова наградила королева. На этот раз, по понятным причинам, выбор рубинов был гораздо шире. Гусев долго взвешивал на руке золотой шейный знак в виде широкого полумесяца с ободком по краю и орлом в центре, выложенный из лучших драгоценных камней. Нога сегодня болела больше, чем обычно. Но, в конце концов, надел. Володя отзеркалил улыбку атамана, когда тот рассмотрел аксельбант на правом плече Гусева. Плетеный золотой шнур в виде двойной петли, и двух шнуров с золотыми наконечниками, сверкающими крупными бриллиантами.

— Ершов — великий король, — зааплодировал атаман, — У него великолепные ордена и чудесные мундиры!

— Могу пойти в полевой форме. Удобно, привычно, губернатор долго будет меня расспрашивать: «где генерал».

Губернатор воспринял внешний вид Гусева нормально, он сам имел сходный парадный наряд. И даже где-то в середине беседы, когда разговор шел по дружески, поблагодарил.

— Мне говорили, будто вы, генерал, сноб. Одеваете на приемы полевую форму. Спасибо вам за то уважение, которое вы продемонстрировали. Кроме того, ваш прекрасный французский, для этого требуется не один месяц. Между нами, ни британцы, ни янки не считают нужным изучать наш язык.

— Франция — великая страна. Родина поэтов, писателей, философов, ученых, художников, кулинаров и … Наполеона. Тот, кто не знает французского сам обделяет себя, становится нищим.