— Я помню.

Клячкин сделал паузу и потер виски. Последнее время голова болела все чаще.

— Если в помощь трактору с динамитом выделить трактор с пулеметом, то даже армейские патрули не смогут помешать нам прорваться к Зимнему дворцу. Шестьдесят пудов взрывчатки разрушат царский ризалит до самого фундамента, — с паузами после каждого слова предложил вариант Коскинен.

— Ты вспомни. Мы забраковали этот вариант по «нравственным» причинам. Погибнут дети. Истерика в газетах будет всеобщей. Неважно, кто виноват, революционеры станут изгоями. Суды будут принимать незаконные решения. Промышленники усилят сопротивление, перестанут платить наши «налоги».

— Я могу выкрасть третьего помощника военного атташе Великобритании. Конспиративная квартира нам известна, расписание встреч с агентами тоже. Мы посадим его труп на трактор с пулеметом.

— Власть найдет выгодных для себя исполнителей. Выкради ты посла и посади его за пулемет, никто об этом слова не напишет. Вот он свежий пример: ни слова о поляках, ни слова о Гинсбурге. Мы им подставу, а жандармы себе на уме. Российская империя — это не Европа и не США. Жандармы могут скрыть любые улики, или придумать нужные.

— Я могу дать денег паре-тройке журналистов на подкуп жандармов. Я твердо знаю, кто из жандармов, знающих о наших подставах, нуждается в деньгах, — Коскинен начал спорить с Клячкиным. Раньше он себе этого не позволял. Видимо, неудача больно ударила по его самолюбию.

— Нет. Оставим Коленьку в покое. Пока. Недели три он в постельке пролежит? К этому времени подготовь мне список близких родственников, включая любовниц по всем фигурантам нашего дела. Мы не будем никого убивать. Нападения грабителей — сломанная рука-нога, или бросили на морозе голышом. Изнасилование сифилитиком. Судебный иск по спорному делу. Ты сам придумай такие варианты, чтобы чиновнику было не до работы.

— Но варианты ликвидации царя я продолжаю прорабатывать?

— Без лишних жертв. Пока мы не возьмем власть в свои руки нужно избегать убийств женщин и детей. С этической точки зрения наследники грабителей — аморальные мерзавцы. Они должны быть уничтожены. Но сейчас не время.

Зайлер, довольный отказом Гусева от «императорской милости» смог добиться визы министра иностранных дел на карте «Оманского султаната». На следующий день из Вашингтона пришло разрешение на визит Гусев в США. Володя срочно прибыл в Нью-Йорк. Ему хотелось решить с Ершовым финансовые вопросы, тот закрыл доступ к счетам Бузова. Вместо сердечных объятий, Ершов бросил Гусеву в грудь свежие газеты.

— Вы что с Серым творите?!

Гусев поймал пару газет и бросил взгляд на заголовки.

— Где ты увидел руку Гусева-Клячкина? Стрелок промахнулся. Такого облома ни я, ни Серега бы не позволили. С пятидесяти метров из карабина? Косой, криворукий эпилептик?

Володя презрительно бросил газеты обратно Николаю.

— Ты чего такой смурной? Месяц без секса?

— По голове недавно получил. Еле выжил. Кстати, я не хочу изменять жене!

— Я привез с собой подружку-малолетку. Жуть! С ней навязалась в поездку сестра. Танцовщица из «Мулен Руж». Валерка был в нее влюблен. Могу познакомить, — Гусев мысленно потирал руки от маленькой подколки старинного приятеля.

— Ты русского языка не понимаешь? Всех красоток побоку! А ты постыдился бы хвастать малолеткой. Не забывай, я отец Франчески! — Ершов насупился.

— Девочка крайне строгих правил. На редкость! Что ты так упрямишься? Когда ты как кролик трахал сисястую толстуху Марту моральные принципы тебя мало беспокоили! Знакомство с молодой красивой девушкой не всегда переходит в горизонтальную плоскость, — добавил позитива Володя.