Гусев покачал напиток в бокале и даже понюхал. Американец повторил эти действия за Володей.

— Я так понимаю, пленные британские офицеры обречены, — грустно констатировал Ричард.

— Бандиты! Британия официально не воюет. Бандиты. Их никто не звал ни на Гавайи, ни на Занзибар. Бандиты! Забудь о них. Другая ситуация сложится с британскими гражданами, которых мы захватим завтра и послезавтра. Мне надоело играть от обороны. Отдавать врагу инициативу глупо. Если смотреть с морально-этической стороны, захват британцев в британской колонии — это уже плен. Они защищаются, это законно. Основной вопрос — нужны ли британские граждане Лондону. Если нет, то стоит ли мне брать в плен англичан? Не мог бы ты, дорогой мой друг, выяснить этот вопрос. Срочно. На этой неделе.

— Такие решения нужно принимать на трезвую голову.

— Я принял их месяц назад. Мы держали британских офицеров на Гавайях в приличных условиях только потому, что Ершов не хотел конфликта с США. Если бы мы перебили британцев, то республике могли устроить неприятности: пошлины, запреты, тарифы. Сейчас Занзибар экономически уничтожен. Британия ничего не может сделать, только высылать свои корабли на убой. Все козыри у меня.

— Владимир, ты реально рассчитываешь победить британский флот? Не пятерку устаревших кораблей, а десяток новейших броненосцев? Англичане сравняют остров до уровня моря.

— Я не буду обсуждать с тобой, мой дорогой Ричард, военные проблемы. Извини. Скоро приедет атаман с китайским генералом, мне нужно подготовить документы.

— Не буду тебе мешать, — Ричард встал с раздражением, которое не собирался скрывать.

После ухода американца Гусев выругался. Он был недоволен собой, недоволен Ричардом, заранее недоволен предстоящим разговором со своими заместителями.

Когда Гусев изложил план разграбления храма Падманабхасвами и атаман, и китайский генерал были в ужасе. И хотя захватывать предстояло только Тривандрам, а не всё княжество Триванкор, жертвы среди мирного населения предстояли огромны. Британцы потому и отступили, что сотни тысяч религиозных фанатиков окружили храм и не давали войскам пройти. Гусев предложил молниеносным ударом захватить храм, и блокировать население за сотни метров от здания. Атаман и генерал склонились над огромной картой города с окрестностями, и внимательно изучали места высадки войск, численность противника и вооружение. Болин Сюй первым добрался до папки с фотографиями крепости, дворца раджи и храма. После долгого обсуждения перешли к неприятным деталям.

— Откуда взялись эти цифры: сотни тысяч фанатиков? — спросил атаман.

— Прочитайте. Вот заметка в лондонской газете, — вынул из папки вырезку Гусев.

— Во-первых, газетчики всегда преувеличивают. Во-вторых, считать всех фанатиками глупо. Пара очередей из пулеметов, и толпа побежит, теряя сандалии, — скепсис сочился из слов атамана.

— Я всегда рассчитываю на плохой вариант, — заявил Гусев, — готовы ли вы уничтожить сто тысяч женщин, стариков и детей?

— «Пусть ненавидят — лишь бы боялись», — жестко отрезал Флегонт Силыч.

— Калигула, я читал Светония, — блеснул эрудицией Гусев.

Атаман и Болин Сюй еле заметно улыбнулись.

— Это звучит цинично и грубо. Предлагаю изменить лозунг. «Боятся — значит любят», — сказал Володя.

Атаман засмеялся.

— Не ожидал! Такого изумительного иезуитского подхода давно не слышал. Это на тебя кузен в голубом мундире воздействовал?