Володя встал, бережно, чтобы не намочить ей одежду, обнял Алису, и поцеловал в губы, что не годилось ни по каким нормам приличий.

— Отец купил там, на юге, матери в подарок духи «Magie Noire». Страшно дорогие…

Гусев покопался в одежде, аккуратно сложенной на соседнем шезлонге, и достал маленькую коробочку.

— Сегодня ровно месяц, как мы познакомились. Уверен, ваши фамильные драгоценности и старше, и дороже, но здесь в Марселе мне попалась на глаза единственная достойная тебя вещица.

— Когда ты вспомнил про «Magie Noire» я надеялась получить именно их в подарок, хотя никогда о них не слышала. Но это было бы так символично! А брошь? Она жутко дорогая и невероятно красивая… — Алиса грустно посмотрела на игру бриллианта в лучах яркого солнца.

— Но…?

— Ты сам знаешь, как звучит самый важный для меня вопрос. Простенькое колечко…

— Я обещал подумать.

Гусев рассчитывал на две недели безделья, но Клячкин так горел желанием отомстить британцам за свою «смерть», что не дотерпел один день. Лондон сотрясла дюжина взрывов. Караван из небольших барж, каждая с грузом три тонны динамита, спустился вниз по Темзе. У одной из опор очередного моста ирландцы швартовали очередную баржу. Невзирая на крики полицейских, революционеры поджигали бикфордов шнур и переходили на буксир. Никто не определял цели диверсий, ирландцы не использовали инженеров-строителей для закладки динамита, для этого не было времени. Клячкин тупо посчитал, что три тонны динамита хватит с запасом для подрыва любой опоры. Будь на месте Сергея Валера, тот наверняка пожалел бы «Лондон Бридж» или «Вестминстерский мост», последний, хотя бы за его оригинальный зеленый цвет. Над ним Бузов, будучи в Лондоне, часто смеялся, называя его цветом детской неожиданности. «Воксхолл», «Железный Регентский мост», пешеходная переправа «Ламбет», «Блэкфрайарс», совсем новый «Тауэрский мост», железнодорожный мост «Кэннон», где вместо каждого быка стояли шесть чугунных дорических колонн, мост «Альберта», мост «Баттерси», «Патни», «Уондсуэртский» мост, все они были разрушены. Буксир, свободный от барж, быстро ушел к самому устью Темзы, куда он прибыл ночью. Судовые огни капитан не включал, рискуя своей и чужими жизнями.

Когда пришли известия о взрывах на Темзе, в Марселе было раннее утро. Стивенс поспешил к Гусеву, не думая о том, что может потребоваться Китченеру.

Володя лежал на кушетке, пытаясь расслабиться. Китаец делал ему ежедневный массаж. Если бы не Юй Фэнь Гусев ходил бы не с тростью, а передвигался на коляске. Гимнастика и массаж, массаж и гимнастика, больная нога требовала особого ухода.

Француженка строила карточный домик. Она, как обычно, загадала желание. Несбыточное желание выйти замуж за Гусева. Если она сможет построить шестой уровень, то… Конечно, Алиса сразу начала безбожно жульничать. Разумеется. Она считала, что в любви все средства хороши. Француженка потянулась к чашечке кофе. Стоило запаху чудесного напитка коснуться ноздрей Алисы, и она потеряла сосредоточенность. Осторожно, чтобы не разрушить карточный домик, она встала из-за стола, подошла к станку в конце комнаты, где китаец растягивал Гусеву ногу, и принялась имитировать движения Володи. Ближнее окно было открыто, воздух с моря и яркие лучи утреннего солнца создавали умиротворяющее настроение. Алиса закрыла глаза, она мысленно растворилась в сиянии солнца и дыхании моря. Небольшой порыв воздуха донес до Алисы острый запах пота, находящегося рядом мужского тела, стал возбуждать ненужные сейчас мысли, и баронесса решительно вернулась к картам. Руки сами, без особых усилий строили уровень за уровнём. Осталась всего одна карта, Алиса впервые справилась. Последняя. «Дама червей». Рука замерла на секунду, задрожала. Карта наконец-то заняла свое место. Раздался стук в дверь. Гусев крикнул «Да!». Дверь на секунду открылась. Сквозняк смел карточный домик на стол.

— Вашбродь, приехал господин Стивенс, — пробасил Лютый.

— Я буду через десять минут, — ответил Гусев. Он посмотрел на расстроенное лицо француженки и спросил её. — Выйдешь к Джону?

Алиса кивнула головой и стала печально собирать карты.

— Он простоял лишь мгновение! Один короткий миг!

Стивенс поздоровался, и только сейчас вспомнил, что забыл купить цветы. В качестве оправдания, американец сказал, что он слишком взволнован из-за событий в Лондоне.

Гусев, не ждавший известий сегодня, легко разыграл удивление.

— Мне кажется, моё известие расстроило милую баронессу? — обратил, наконец, своё внимание на постное лицо француженки Стивенс. Обычно, Алиса вела себя с ним по-дружески, как со старым знакомым. Дипломат умел вызывать симпатию, тем более Джон не позволял себе даже намека на двусмысленное положение француженки.

— Не думаю. Ты разрушил её карточный домик. Это был настоящий шедевр!!!