Самостоятельно открыть её им было явно не по силам.

Утро началось довольно рано – как узнали? Никто не выспался.

-А! – Взвыл Кабан, с грохотом падая с кровати. Лёха подскочил на ноги, мутным взором окидывая комнату – всё как вчера. Четыре кровати у стен, большой шкаф у стены противоположной двери, с четырьмя отделениями, в каждом из которых простая одежда из приятного на ощупь материала. Трико, майки, ничего особенного, одежда, которая не помешает тренироваться и не станет мокрым от пота мешком, стесняющим движения. Каждый ящик помечен одной буквой – начальной в их прозвищах. Как выяснилось довольно быстро и ещё вчера, в каждом ящике одежда того размера, какой носил один из них…, в комнате изменение всё-таки образовались – старик появился. Теперь в жёлтом кимоно, на манер тибетского ламы.

-Остальные белые свиньи так и будут притворяться, что спят? – Сердито буркнул старик, оглядывая их из-под кустистых бровей. Кабан в сей момент пытался заползти за спинку кровати. Что старик с ним сделал? Впрочем, не важно, главное что б и с ними не сделал то же самое.

Все, кроме Кабана, поспешно встали со своих кроватей.

-Оденьтесь, день будет долгим. – Произнёс старик, удаляясь из комнаты.

Парни переглянулись. Что-то не нравилось им это «день долгим будет»…

-Ебаный псих! – Прошипел Кабан, кое-как поднимаясь на ноги.

-Что он с тобой сделал? – Спросил кто-то из них.

-А я ебу? – Кабана перекосило, он выпрямился и вдруг замер, широко открыв глаза. Пошевелил ногой, подпрыгнул. – О бля…, не болит…, а сразу, будто ногу сломал…

Стало совсем нехорошо. Лёха не мог сказать про себя, но вот Змей сейчас заметно побледнел.

Оделись в тряпки из ящика, и вышли в соседнюю комнату. Она была пустой, просторной и кое-где на полу, там имелись непонятные, скажем так, «шрамы». Будто вот кто-то регулярно рубил этот пол ножами, топорами и прочим подобным инструментом. Потом это дело заравнивали, шлифовали и покрывали краской, но «шрамы» всё равно оставались.

-Я слышал, что вы учились танцам. – Заявил китаец, когда все четверо вышли наружу. Парни переглянулись, насупив брови. Они не совсем понимали, о чём речь. – Ты, - он указал на Лёху, - изучал танец жадных японских свиней, называемый «каратэ».

-Это не танец. – Оскорблённый в лучших чувствах, пробасил Лёха. – Это боевое искусство…

-Боевое? – Очень натурально разыграв удивление, прервал его китаец. И приглашающе махнул рукой. – Может ли белая свинья, учившаяся танцу жёлтой свиньи, преподать урок Великому Мастеру? Это не должно быть сложно. Ведь Великий Мастер, уже очень стар.

И он трагически насупился, сложив ладони домиком на груди.

-Давай, братан, хуле, мы за тебя болеть будем. – Проворчал тут Кабан. Лёха судорожно сглотнул, но всё же шагнул вперёд. Он даже сумел убедить себя, пока подходил к старику, что вчерашние события, просто некая удивительная случайность. Сейчас он докажет, что каратэ, это…

Он не понял, что произошло – жёлтая тень мелькнула, хотя вроде до старика ещё шага два было. Прыгнул в сторону, что-то мимо просвистело, он сказал «кийя!» и куда-то ударил.

Теперь лежит и смотрит в потолок, а по телу растекаются волны жгучей боли.

-Хм. – Сказал кто-то. Потом этот кто-то появился в пределах видимости, наклонился над ним, пожевал губами, бородкой потряс. – Неожиданно. – С явной неохотой проговорил старик. – Ты увернулся. – Лёха ответил несогласным стоном – если б увернулся, сейчас бы не ощущал себя так, будто из живота, некто невидимый рвёт целые шматы мяса. – Второе движение Великого Мастера, ты не заметил, но первое, почему-то, увидел. Великий Мастер удивлён. – На его лице, действительно, удивление, но Лёха не мог сказать, насколько оно наиграно. – Ты хорошо занимался и, думаю, та белая свинья, что учила тебя, хрюкала от счастья, когда ты перекатывался по залу, своими жирными копытами. – Старик покивал головой и повернулся к остальным. – Вы хотите преподать урок Мастеру и показать, на что годится ваш танец?