-Да, я рад, что ты… - Старик величественно кивнул, потом резко повернул головёнку. Бородёнка описала круг в воздухе и едва не завязалась в петлю. – Как за троих?

-Учишь четверых – вся сумма. Учишь троих – только три четверти.

-Но мы так не договаривались!

-Боссу сказать, что этого хмыря учить не будешь, и мы платим меньше?

Старик стал красный, сжал кулачки, потом начал долгую речь. На незнакомом языке. Мужик, молча, слушал. На красном лице постепенно появлялась ехидная улыбка.

-Белые! – Всплеснул руками старик. – Что ещё от вас свиней ждать?

-Короче.

-Моя учит всех. – Буркнул китаец. Ну а кто ещё? – Холосо, глязная белая свинья, я учить всех, но я не обещать, я… - Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и заговорил уже нормально, почти без акцента и, не путая слов. – Будут обучены все, но этот, - палец снова ткнулся в Лёху, - не прослужит долго. Он погибнет быстро. Ассасин, это величественное искусство, тот, кто так часто был на пороге смерти, скоро снова окажется там. И это ничем не исправить.

-Нормально, нас устраивает, работай.

Мужик ушёл, хлопнула дверь. Старик уныло смотрел на неё с минуту. Они переглянулись, Змей, молча, поднялся. Бор тоже. Кабан тихо-тихо сказал.

-Ебанём китайца и по съёбкам.

Лёха кивнул согласно – старик совсем смешной. А что там дальше – ну вот когда дальше двинут, там и определятся. А сейчас нужно выбраться из комнаты.

Старик повернулся к ним. Кивая головой, стал смотреть то на одного, то на другого.

-Холосо. – Нахмурился, пожевал губами. – Хорошо. – Ткнул пальцем в Кабана. - Но говорить – плохо. Я тут, вы там, я слышу. Ассасин убивает сразу, он не говорит о том, что уже пришёл.

-Китаёза, ты бы к стенке отошёл, тихо там сядь, а то бля, ведь зашибём в натуре.

Старик глянул на Кабана, сказавшего всё это. В глазах что-то типа злости что ли.

-Все китайцы – желтопузые свиньи. – Вдруг сказал он. – Великий Мастер, презирает всех свиней, независимо от того какого цвета, их мерзкие жирные животы.

-Старик пизданутый походу. – Бор шагнул к нему, разминая руки.

-Не надо. – Выставил обе ладони в защитном жесте, сей китаец…, как так получилось, никто не понял, но руки вдруг пропали и появились снова. С четырьмя револьверами в них.

-Какого… - Все кроме Лёхи сделали шаг назад – он бы тоже, но у него что-то ноги отсохли. Он готов был поклясться, что руки старика не двигались, но раз и вот оно – они так же вытянуты вперёд, но теперь в них четыре ствола.