-Мне долго тут стоять? – Спрашивает Лёха, спустя минут десять.

-Можешь там присесть. – Ашот указывает рукой. На занавеску, за которой стоит унитаз. Но при этом жест такой неопределённый, что не поймешь, куда конкретно он показал – на парашу или всё-таки на кровать, под которой сейчас отдыхает некто ему незнакомый? Однако намёк понятен. Лёха нахмурился, слегка приосанился – он чуял неприятности. Что-то пошло не так. Но что и почему, он не понимал, да и не собирался. Нужно следовать советам Немого. К чёрту разум и оценку местности, к чёрту логику. Нужно быть как зверь.

Нужно реагировать сразу, а думать потом.

-Я не совсем понял, где именно. Может, ещё раз скажешь? – Говорит он и Ашот слышит, как неуловимо изменился голос. Он ложит карты. Задумчиво смотрит на Лёху. И в глазах виднеется раздражение, в них какая-то злоба. Ашот на взводе. Может, у него был плохой день, может, вспомнилось что-то и тоска съедает – хочется ему сбросить свой негатив, хочется отыграться на ком-нибудь. Старая как мир истина – сделай кому-нибудь побольнее, что бы самому стало легче.

Ашота не устраивает петух, что отдыхает под шконкой. Его по-настоящему уже не унизить, он и так на самом дне. Ашоту нужно что-то не сломленное, что-то цельное, что бы это сломать и растоптать, ощутив удовлетворение, ощутив радость от чужой боли. Он - настоящий человек, почти без глупостей цивилизации. И избежать проблем, возможно, уже не удастся.

-Малой, ты идиот? – Вдруг говорит Ашот. Отлично, прекрасно они знают, что за новый пассажир прибыл в камеру. И, наверняка в курсе его биографии. Ашот не может просто взять и растоптать этого человека – его не поймут в блатном коллективе. Что впрочем, не фатально, не поймут? Ну, значит, не поймут. Если он расправится с очередным мужиком, для него это не кончится катастрофой. Конечно, если нет других косяков. Он сможет отвертеться, сможет восстановить авторитет, если его авторитет вообще пострадает в этом маленьком эпизоде.

Когда риски так малы, а на душе кошки не просто скребут – рвут там всё в мясо, можно и поступить не совсем хорошо, совсем чуть-чуть, выйти за рамки. Именно это Ашот и собирался сделать, но пока, видимо, не совсем определился, стоит ли, может само отпустит?

-Нет, я не идиот. Но твой жест, я просто тогда смотрел в другую сторону. Я тебя уважаю Ашот, Худой хорошо о тебе отзывался. – Лицо Ашота слегка разгладилось. Он даже улыбнулся.

Может быть принесёт и Ашот не пойдёт на поводу своих эмоций.

-Сдавай. – Снова говорит он, отворачиваясь от Малого. Пожилой мужик вскидывает брови, он не понимает что происходит, но чует опасность и благоразумно молчит.

Прошло ещё минут десять. Лёха терпеливо ждал и когда Ашот проиграл партию, а его шестёрка сказала «да не парься, когда сможешь бабло отдать, тогда и отдашь», он понял, что ждал напрасно. Да и шестёрка, похоже, не совсем шестёрка. Судя по тону, они примерно равны в местной иерархии…, теперь Ашот смотрел на него с трудом сдерживая бешенство.

Проблем можно было избежать.

Десять минут назад. А теперь всё.

-И чё ты там в дверях потух? – Рычит Ашот.

-Я там устроюсь. – Лёха указывает рукой на свободную кровать. Ашот ощерился в хищной улыбке. Но преже чем успел что-то сказать, Лёха просто прошёл вперёд, миновал столик, стоявший посередине камеры и сел на кровать, откинувшись спиной на стену. Ашот позеленел.

-Ничё ты борзый. – Качая головой, говорит парень, что не участвовал в игре.

Ашот делает знак рукой. Парни поднимаются на ноги.

-Ни какой жести. Борзометр подрихтуйте и всё.

-Базару нет Ашот.

И оба подходят к его кровати. Как Немой тогда в камере сказал?