— Эй, Отто! Ну где уже старина Эдвин? — крикнул худощавый мужичонка, выпивавший в большой компании портовых работников и рыбаков, — Мы ж не пьянствовать к тебе ходим, а культурно время проводить!

— Терпение, друзья! — призвал их трактирщик, — Скоро он придет.

Как по команде дверь питейной открылась, и на пороге возникла сгорбленная фигура. Едва завидев одетого в некогда оранжевый камзол человека, публика взревела, приветствуя своего кумира:

— Эдвин! Давай скорее, старый пират! Мы уже заждались!

Старик поднял свою лютню, отвечая на приветствие. Прихрамывая на деревянную ногу, он двинулся к барной стойке, остановился напротив Яна и некоторое время молча смотрел на юношу. Его ученик с грустью осознал, что сухое лицо с прыщавым, похожим на кабачок, носом совсем осунулось, а некогда густые черные волосы учителя стали и вовсе схожи с грязной паклей.

— Рад видеть тебя, Ян, — тепло улыбнулся старик.

— И я вас, Мастер Эдвин! — вскочив со стула, низко поклонился юноша.

— Сколько раз просил не называть меня так величаво, а? Ну да ладно. Вижу ты так и не бросил мое ремесло… Даже и не знаю, правильно ли ты поступаешь…

— О чем вы говорите, Мастер?! — изумился молодой лютнист.

— Не обращай внимания, — отмахнулся старый бард.

— Эй, Эдвин! — донеслось из зала, — Хорош трепаться! Пой давай!

— Да! Да! — поддержали просителя другие голоса, — Ты обещал про крестьянку и магистра! Давай уже!

— Хех, — усмехнулся старик, — Прости, Ян, публика ждет! Поговорим позже!

Эдвин уселся на высокий стул недалеко от барной стойки и, нежно обняв лютню, ударил по струнам. Зал мигом стих, приготовившись слушать своего любимого певца. Бархатный голос вмиг накрыл весь трактир: