– Поцелуй меня! – перебиваю решительно и в безудержном отчаянии сама приникаю к нему губами.

Мне нужна еще одна проверка. Еще одно доказательство безнадежной глупости собственного сердца.

Мы с Виталием целуемся страстно, порывисто, и я чувствую, что он не на шутку заводится. Но вот у самой внутри голо и зябко. Ни искры, ни пламени. Лишь ледяная сосущая пустота.

– Прости, я не могу! – приложив усилие разрываю контакт и отхожу от Светлакова на несколько шагов. – Прости, пожалуйста…

– Да что с тобой такое?! – тяжело дыша, он хмурится. – Ты весь вечер сама не своя!

– Да, я знаю… Все очень непросто, Вить, – с сожалением в голосе произношу.

– Так объясни мне, Лин! – восклицает. – Ты сначала тянешься ко мне, а потом вдруг отталкиваешь. То я тебе нужен, то нет. Ты ведь сама предложила поехать ко мне, помнишь? Сама намекнула на то, что сегодня наши отношения могут получить продолжение…

– Да, помню, – понурю голову.

– Ну так что изменилось, Лина? – он всплескивает руками. – Может, ты определишься наконец?

– Это все из-за Вавилова, – признаюсь устало. – Из-за моего босса.

– Что? – Светлаков теряется. – А он-то тут при чем?

Какое-то время я молча изучаю его мрачное лицо, а затем говорю:

– Он отец моего сына, Вить.

Эмоции Светлакова надо видеть. Тут и шок, и смятение, и ужас. Он зарывается пальцами в волосы и принимаемся мерять зал шагами. Так, словно при помощи ходьбы пытается справиться с потрясением от услышанного.

– Но почему? Почему ты столько времени об этом молчала?

– Не хотела ворошить прошлое, – пожимаю плечами. – Я вычеркнула его из жизни. Думала, что навсегда.

– Но что-то пошло не так, верно? – спрашивает зло.

– Да, он снова объявился. И помог Даньке. Тот таинственный благотворитель и есть Вавилов.

– Обалдеть! – выдыхает натужно. – Ну и Санта-барабара у вас тут!

– Вить, извини… Я знаю, что все слишком запутано…