Судя по сверканию глаз Маргуда, сделал это Михаил от общей злобности землян, кидающихся на все живое вокруг, лишь бы убить. Похоже, даже помощь во время вылазки на корабль Аргунатов, не помогла, слишком уж укоренилась ненависть к людям в триварце. Или он просто повредился головой, так как ненавидеть, вообще-то, следовало бы ысынгунов.

— Слушайте, что за история с этими ысынгунами? - спросил он у Трорга. - Чего все с ними так носятся?

Серокожий вендарец посмотрел, затем видимо вспомнил прошлые вопросы Михаила, выдававшие в нем "космического новичка".

— А землянам обидно, что с ними так не носятся, - проворчал тихо Маргуд.

Сел, закрылся тремя руками, охватив три ноги, словно решил поиграть в колобка. Закрылся. Зато внезапно шевельнулась рогатая агемка, приподняла голову и сказала слабым голосом.

— В следующий раз не спасай меня. Лучше умереть, чем так жить.

— Я уже пытался умереть и убить, - признался Лошадкин, - правда не знал тогда о вас.

Стал бы он сдерживаться? Вряд ли, трупы его подданных, устилавших склоны холма в три ряда, и атаки на землян, все это бросило Михаила в самоубийственную атаку. Да, то зрелище до сих пор жгло его изнутри, но этот жар охлаждался мыслью, что удалось спасти всех остальных. Пираты драпали от кого-то, значит, сигнал маяка получили не только они. Наверное.

Хлоя в любом случае не собиралась его слушать, снова распростерлась на полу. Следовало бы поговорить с ней, прокрасться в душу, зажечь огонь и подбить на совместное мщение пиратам, но Михаил сомневался, что осилит такое. Навредить вот вышло бы запросто, особенно самой Хлое.

— А почему она не покончила с собой?

— Она - агемка, у них так не принято, - пояснил Трорг.

Слабый какой-то довод, подумал Михаил, опять переводя взгляд на Хлою. Надо полагать, у них также не было принято, чтобы девушки в одиночку сбегали навстречу романтике, особенно с учетом попыток получить за нее выкуп. Мол, родственные связи у агемцев сильны, они выкупят, так чего тогда Хлоя сбежала в одиночку? И почему ее до сих пор не выкупили?

— Это наказание мне за то, что я нарушила наши законы! - вдруг взревела Хлоя, вскакивая с места.

Ринулась на барьер, будто хотела забодать его, получила удар и отлетела, но не потеряла сознания. Михаилу очень хотелось спросить, как тут у них дела обстоят с сексом между разными инопланетянами. Ну сам он вот вожделел Алатею (схожую с Хлоей, надо заметить, родственные народы?), но это было нечто визуальное. Дойди дело до секса, что случилось бы? Понятно, что он не подарил бы Алатее яйцо, но сам секс вообще доставил бы им наслаждение или пришлось бы прибегать еще к чему-то дополнительному, смазкам и игре воображения, как с резиновыми куклами?

С другой стороны, была же та далка, в которую он влюбился... но она, хоть и робот, все же была сделана для людей. А с инопланетянами как? Или это в нем вдруг зазвучало эхо обладания пятью женами без обладания ими в физическом смысле? Хлоя, у которой закончилась вспышка гнева и самобичевания, легла и снова впала в депрессию, свернулась в клубок.

— Она пыталась убиться на миссиях, - вдруг сказал Трорг, - но капитан после этого приказал ее туда не брать, а жаль.

— Жаль? - переспросил Михаил, снова кидая взгляд на Хлою.

Та лежала, словно не слыша их. Одежда на ней выглядела весьма заношенной - хоть и не доходило до дырок и лохмотьев - нечто вроде универсального комбинезона - скафандра, выглядевшего так, словно Хлоя носила его годами, не снимая.

— Жаль, - равнодушно повторил Трорг. - Сражалась лихо, может и убилась бы, закончились бы ее страдания.

— А ты сам? - вдруг спросил Лошадкин.