– Ответьте мне на вопрос Лаврентий Палыч – каковы обязанности политрука и комиссара в войсковых подразделениях. Берия завис. – Ладно, я сам отвечу – воспитание морально - волевых и политических качеств советского воина. А если воин или командир покидает место обороны без приказа, сдается в плен или дезертирует с места обороны, то есть проявляет низкие морально - волевые и политические качества, то кто в ответе за их действия ? Я упер взгляд в Берию.
– За все это отвечает политработник или комиссар. Тогда почему за многочисленные факты дезертирства, сдачи в плен и покидание позиций не расстрелян зам Павлова по воспитательной части армейский комиссар Фоминых ? На Берию было больно смотреть: политуправление не его сфера деятельности, но вопрос задан и на него надо отвечать, или не отвечать, что впрочем, одно и то же… - Так что не будем о идеологии. Качество подготовки – вот одна из главных составляющих и обороны и наступления.
– Вы можете это пояснить – спросил Сталин, уходя от щекотливой темы: партия и идеология в его ведении… - Пожалуйста: 100 бойцов в окопе в обороне, каждый имеет по 10 патронов. 10 бойцов каждым патроном попадают во врага; еще 10 попадают 5 раз из десяти патронов; 20 попадают 3 из 10 патронов и 30 – по 1 из 10. Остальные 40 не попадают ни разу. 100 бойцами выпущено 1000 патронов – в цель попало 240. 740 патронов выпущено зря. 400 патронов выпустили те, кто не попал ни разу. А эти патроны будут нужны для отражения новой атаки. Но это еще не все. 40 бойцов нужно одеть, обеспечить оружием, затратить время на их подготовку, доставить до места назначения, обеспечить едой и главное командиром. И все это напрасно ! А если тем, кто попал один раз, три, пять дать отстрелять эти 400 патронов при подготовке, то они будут стрелять метче, а значит и попадать чаще. Истина здесь проста: чтобы метче стрелять – нужно стрелять чаще… Ну и конечно же отбор – у кого это лучше получается. На первом месте подготовка – идеология на втором ! Почему на втором – это другая тема.
- У нас нет времени – глухо произнес Сталин. – Есть время – жестко возразил я. – Второе: необходимо неукоснительное обеспечение охраны доставляемых к фронту боеприпасов, техники и живой силы. Простейший способ в пути и при разгрузке – два разнесенных по краям эшелона вагона – платформы с зенитными орудиями: не уничтожить, так отогнать авиацию противника. В пути следования к месту назначения так же необходимо прикрытие – либо зенитное, либо авиационное. Иначе получается: из трех – четырех эшелонов до места доходит один. Значит лучше отправить один эшелон под прикрытием и не потерять еще два – три. Кроме того – график движения в прифронтовой полосе достижения авиации противника. Я имею ввиду ночь… То же касается и подвоза боеприпасов, продовольствия, особенно топлива. Иначе получается такая картина: отправили 10 машин без прикрытия – дошло 2–3. Отправить 2-3 с прикрытием – дойдут все ! Как говорил товарищ Ленин – лучше меньше, но лучше ! А для этого необходимо ставить руководителей, которые знают это дело не в теории, а на практике. И убрать от них советчиков – теоретиков. Я думаю, вы понимаете, о ком я говорю товарищ Сталин. Следующее. Необходимо временно поменять установку: Ни пяди врагу ! Всем надо пятится назад и уничтожать при этом как можно больше врага. Не отступать, не бежать, не оставлять позиции а пятится. Это значит, что за основной линией окопов должны быть вырыты запасные: прижали – отступить без потерь на запасные, или с минимальными потерями. Дальше: дать командирам больше свободы в выполнении маневров, даже для отступления на более выгодную позицию. Для этого урезать права представителей ставки – они должны быть наблюдателями и советчиками, а не указчиками. Приезжает такой указчик, не имеющий опыта современной войны, особенно с немцами и начинает командовать, а ответственность в конечном итоге несет командир - советчик вроде как не при чем. То же касается и политруков и комиссаров. Командовать должен только один. Вот пример: командир полка получил приказ держать оборону. На соседнем участке немцы прорвали оборону и устремились вперед, окружая полк. Если полк останется на месте – он попадет в окружение и будет уничтожен как боевая единица. Если организованно отступит – командир будет обвинен в трусости и невыполнении приказа. А командир всего лишь хотел сохранить своих людей, отойдя на более удобные для обороны позиции. Не сбежать, а отступить. Те, кто его обвинят, а может и приговорят к расстрелу, при первых же признаках опасности побегут в тыл, поручив командование новому командиру. А тот, имея перед глазами печальный пример думать будет не о том как лучше бить врага, а как уцелеть самому. И последнее. Я остановился и посмотрев Сталину в глаза послал легкий посыл.
- Думаю мои люди проголодались: им бы что - нибудь перекусить… А товарищ Берия проводит их до кухни чтобы не заблудились и распорядится, чтобы их накормили. Когда они понадобятся – мы их позовем. И товарища Берию тоже… - Я не возражаю – подхватил сказанное Вождь. – Товарищ Берия – проводите товарищей. Мы вас позовем. Берия свирепо сверкнул пенсне, но возразить не посмел. После того, как все вышли, я подошел к двери, плотно прикрыл ее и подойдя к своей папке достал лист бумаги.
– Есть такой маршал – Кулик. Вы планируете поручить ему командование одной из армий. Свойство этого человека – гробить все, чем он занимается. У нас нет доказательства что его действия – следствие преступной связи с врагами советского народа – скорее тупость, или никчемность а не предательство. Но это во много раз страшнее: предательство происходит один раз, а тупость или никчемность медленно разрушает дело до основания. Да и мне лично странно: начальник артснабжения, не боевой командир, никакими успешными операциями не отличившийся на финской – а вы знаете неутешительные итоги - вдруг получает маршальское звание… Вот посмотрите – я протянул ему лист. Сталин взял его прочитал и поднял на меня растерянный взгляд. – Да товарищ Сталин – после двойного провального командования стоившего жизни многим десяткам тысяч бойцов и командиров будет отправлен на тыловую работу. В 1943 снова доверят командование и снова провал – тут разжалование в генерал – майоры и расстрел после войны за очередной провал и заговор. Сейчас он командует мобилизацией и вы можете проверить то, что здесь написано, ценой многих десятков тысяч человеческих жизней. Поэтому я рекомендую отстранить его от всех постов и, если не найдется за ним ничего подсудного - отправить в отставку, без права возвращения…
- Кто вы ? – прохрипел Сталин. – Давайте пока договоримся так: - вы не задаете ненужных вопросов, вроде этого и не получаете пустых или оскорбительных ответов. В свое время вы все узнаете. В свое время…
- Мы победим ? – с затаенной надеждой спросил Сталин. – Победим, а мое подразделение сделает все, чтобы победа досталась меньшей кровью и меньшими потерями. Главное – это сохранить лучших: не положить их в землю согласно высказыванию одного старшего командира, которого вы хорошо знаете:
- "Россия большая, баб много - новых нарожают…" - Вот – я протянул ему новый список – это те, кто могут стать отличными командирами и внести свой вклад в разгром врага. Только не надо их тянуть наверх, а присматривать и, при проявлении ими соответствующих качеств, повышать в звании и должности. Но медленно, чтобы они успевали набираться практического опыта командования. И последнее. Насколько мне известно переговоры о военных поставках из Англии и США проходят положительно и близки к завершению ? Сталин пристально посмотрел на меня.
– Вопрос окончательного решения упирается только в наименования и цену, не так ли ? Рекомендую не особенно торговаться… - Да вы знаете, сколько они просят, какие цены выставляют ? – возмутился Вождь. – Это не важно - возразил я. – Как это не важно – они нас без штанов оставят с такими ценами. – Зато вы можете выбирать, а не брать, что дают. Нужно отказаться от поставок любой техники, за исключением грузовых автомашин "Студебеккер", можно машины для ком состава «Виллисы». Больше ничего не брать - даже если что то другое даром будут давать ! – Вы серьезно ?! – изумился Сталин.
– На востоке есть такая байка: продаю верблюда за рубль, но вместе с седлом. А сколько стоит седло ? ТЫСЯЧУ… Вождь рассмеялся. – Они технику могут отдать дешево, а вот запчасти… Да и случись поломка – техника будет простаивать, пока не доставят запчасти. Только стратегическое сырье, продукты, оборудование, станки, порох, медикаменты… Даже бензин можно не брать… Вот – я протянул ему очередную пухлую пачку листов. – Здесь, с точностью до метра: копать здесь – местонахождения необходимых полезных ископаемых и в первую очередь золота, алмазов, нефти в Башкирии и залежей алюминиевого глинозема. Нет необходимости посылать разведывательную партию – посылайте сразу бригады и технику для полномасштабной добычи. А к моменту прихода первого каравана – это будет где то в середине сентября, мы доставим вам 40 тонн золота на сумму 64 миллиона долларов или 42 миллиона фунтов стерлингов.
– Сколько ?! – переспросил потрясенный Сталин. Ему показалось, что он ослышался. - 40 тонн, на сумму 64 миллиона долларов – так же небрежно повторил я.
- И со многим еще мы постараемся помочь: продовольствие, сырье, медикаменты, оборудование, военная техника – танки, самолеты, пушки, оружие, информация... Ну и конечно - личным участием. Наша тактика – точечные удары, но мы будем наращивать силу этих ударов и их количество. А теперь необходимо решить последний вопрос и разойтись… Лаврентий Палыч небось весь извертелся – что это они там решают без меня… Сталин довольно усмехнулся – Ему полезно…- и нажал кнопку звонка. Вошел Власик – Пригласите товарищей и товарища Берию.
- После того, как все расселись я обратился к Сталину с главной для меня проблемой – Необходимо решить вопрос, в котором товарищ Берия может оказать неоценимую помощь. По имеющимся у нас сведениям, в плен на данное время на всех фронтах по разным причинам попали около пятисот тысяч человек. – Это нереальная цифра – воскликнул Берия, обращаясь к Хозяину. – Я не собираюсь обсуждать цифру, я собираюсь решить проблему пленных – холодно произнес я.
– У нас нет пленых, у нас есть предатели – глухо произнес Сталин. – Я позволю себе не согласиться с вами товарищ Сталин и готов разьснить мое видение этой проблемы. – Не надо ничего разьяснять – уперся ОН, желая показать, кто в песочнице главный.
– И все таки… - попытался воззвать я к голосу разума Вождя. – Я сказал – сверкнул глазами Сталин и прихлопнул по столу. Ну конечно, получив такую информацию можно и повыпендриваться. Ну ладно – теперь мой ход ! Я встал – вскочили и Сергей с Катей.
– Мне очень жаль, что вы не желаете решать положительно судьбу советских военнопленных, волей случая попавших в подобную ситуацию и желающих бить врага и защищать свою Родину или работать на ее благо. В таком случае нам здесь больше делать нечего… С этими словами я подошел к столу, решительно сгреб все бумаги, которые выложил из папки. На глазах остолбеневшего Вождя со словами … я заберу свое… сложил их в папку, завязал тесемки и повернувшись неторопливо двинулся к двери. За мной, словно лунатики направились мои бойцы… Я уже дошел до двери и даже взялся за ручку, когда услышал за спиной дрожащий от с трудом скрываемой ярости голос ВОЖДЯ:
– Вернитесь товарищ Громов, мы рассмотрим ваш вопрос… Полуобернувшись я произнес утвердительно - Мы решим НАШ вопрос… Сталин лишь махнул рукой к столу. Мои лунатики сразу ожили, бодро прошли и приземлились на свои места – они не успели даже остыть. Уважаю - это черта настоящего правителя: дело на первом месте, а личное – потом. Ну еще бы: целая куча месторождений, ценнейшая информация, обещание военной помощи, военной техники и несколько десятков тонн золота за отмену своего мнения, возможно и ошибочного. Ну и я слегка помог – подтолкнул сменить гнев на милость…
– Я продолжу товарищ Сталин – вопросительно глянул на него, играя в субординацию. Вождь уже взял себя в руки и кивнул разрешая. – Из чего исходит мое несогласие. Пленных можно разделить на несколько категорий. Первая: те, кто попал в плен раненым, контуженым, потерявшим сознание или схваченным в рукопашной схватке против нескольких противников. Можно ли их называть предателями ? Нет, нельзя – в плен они попали по стечению обстоятельств, от них не зависящих… Я глянул на Сталина. Тот кивнул, соглашаясь.
- Вторая: брошенные на произвол судьбы, голодные, уставшие, разочарованные в начальстве они не нашли в себе сил сопротивляться и при столкновении с немцами под дулами винтовок и автоматов решили сдаться. Можно ли их назвать предателями – вряд ли. Если бы они дошли до наших, они бы стали сражаться с врагом. Третья: те, которые сдались в плен, когда еще можно было сражаться. Они рассуждали так: если победят немцы – будем служить немцам, если наши – станем воевать за наших. Ну или отсидим срок, но останемся живы. Можно ли таких считать предателями ? Можно: в то время, когда другие сражались и умирали - они решили отсидеться… Ну и четвертая: те, кто сознательно сдались в плен, чтобы служить немцам и воевать против нас. Можно ли таких считать предателями ? Как ни странно, можно и нужно считать лишь взрослых, но не молодых.