- Я же тебе сказал в прошлый раз, чтобы ты не пугал моих девушек. Ты видимо не понял с первого раза. Водяной что то забормотал… Я не понимаю, что ты там бормочешь, но знаю – раз не понял, повторю для непонятливых ! Он снова что то забормотал еще быстрее… Я уже собрался ударить по его сознанию, но вдруг услышал:
– Он говорит, что не хотел пугать, просто так получилось… Я повернулся к говорившей. Мария продолжила переводить бормотание Водяного. – Ему скучно одному, вот он и приходит посмотреть. А я так красиво плыла – тут она засмущалась – что он засмотрелся и просто не успел отплыть… Не наказывайте его товарищ командир – он не виноват и я на него не обижаюсь… Водяной уже не забормотал, а залопотал что то…
– Ой да ладно вам – вновь засмущалась Мария – скажете тоже, прям как наш капитан… - Товарищ капитан – поправил я. – Извините, больше не буду… Вот так подарочек ! Хотя чем это может нам помочь ? - надо будет подумать… Занятия естественно закончились и мы вернулись на базу. У палатки спецназовцев сидела толпа народа и слушала пение Сергея. Морозова искоса бросила взгляд на меня – как я среагирую ? А никак… Голос у него конечно неплохой, но вот музыкальное сопровождение – проще говоря игра – не очень, да и репертуар слабоват: полублатнячок, что то из спецназовских песен и песни – приколы из Высоцкого про бег, про шахматы, про прыжки в высоту… Ну и пусть себе музицирует - все какое то развлечение людям. Я кивнул девчонкам и пошел к себе – предстояла сложная операция второй части «Остановись мгновенье…» - взорвать сразу шесть мостов… Надо было продумать как…
Думал недолго – а чего огород городить: еще Окама говорил или Экклезиаст – не преумножай сущностей без меры. Можно ведь сделать все проще, быстрее и красивее… Зашел к Артему за ретранслятором: поставь такую штуку где - нибудь на вершине и радиус приема и передачи обычной рации увеличится как минимум вдвое. То, что надо. В очередной раз удивился усталому, раздраженному, даже затурканному виду нашего начальника электронного подразделения. Вроде бы чрезмерно работой его не загружал, чтобы так выглядеть… Ладно – это после операции… Операцию начали, как и в первый раз: выход, прыжок к первому двухпролетному мосту через Щару в 12 километрах от Барановичей по направлению на Лунинец. Так же две подводные диверсионные группы – Я и ОДИН. А дальше новшества: я вместе с ЗИМОЙ прыгнул сразу под опору моста. Зима прилепилась к «быку» опоры и держит камеру с бомбами на плаву, а я беру по одной и прыжками под опору быстро укладываю их под пролеты. Затем вниз, прыжок к группе, новая загрузка бомбами и прыжок к пролету автомобильного моста. Когда Сергей вернулся, оба моста были заминированы. Оставив взрывников прыгнули к мостам – через ту же реку Щару, по направлению на Лиду. Мосты однопролетные, так что пока ОДИН минировал автомобильный мост, мы заминировали железнодорожный и два моста через исток Щары по направлению на Минск. Все, кольцо замкнулось, ловушка захлопнулась ! Отправив группу отдыхать, на самой высокой точке на дереве закрепил ретранслятор. Теперь все три группы взрывников могут связываться друг с другом в радиусе 25 км. А большего и не надо – максимальное удаление моста от Барановичей - 15 км. Мосты на Лунинец, правда в 38 км от города, но их ЗИМА взорвет последними, не дожидаясь эшелона. Остальные – по наличии на мосту эшелона. Взрывники в полутора километрах от моста – засечь их нереально, но на всякий случай постоянная связь для экстренной эвакуации. Все прошло штатно – все мосты взлетели на воздух с эшелонами и колоннами, даже автомобильный мост на Лунинец. Теперь день, полтора можно на Барановичи не обращать внимания – пусть накапливают эшелоны на станции… По прибытии помылся в бане и только решил зайти к Артему, как пришла Ольга по каким то мелким вопросам, совсем не требующим моего участия. Да сколько можно откладывать решение своего личного вопроса ! Я сгреб Ольгу в охапку и понес к кровати. Она совсем не возражала – даже наоборот… Подключив свое умение, повысив ее чувствительность, усилив чувственность дал ей то, что она давно ждала – наслаждение от близости, которого она уже давно не получала… Единственное, что я ей не разрешил – кричать от переполнявших ее ощущений и чувств, только стонать… Подушка снова была разодрана, но это не беда – главное девушка осталась довольна. Очень довольна…
А теперь можно смело заняться делами… Вызвал к себе Артема – Артем: я уже несколько раз наблюдаю у тебя подавленное настроение, раздражительность, какую то затурканность и явную усталость, хотя я, по моему, не так сильно загружаю тебя работой, да и сроков, как товарищ Сталин, жестких не ставлю. Если бы это было в гражданской жизни, то это было бы твое личное дело, но поскольку мы на войне, такое состояние я считаю недопустимым. Не хватало еще, чтобы схема, собранная тобой не сработала когда надо, или хуже того – взорвалась бомба, когда в нее устанавливается взрыватель… Так что давай, рассказывай в чем дело. Он немного помолчал, а потом его словно прорвало:
– Понимаете товарищ командир у меня с Галиной … ну, это самое… - Роман – перевел я на русский. – Да, роман и зашел он до самого конца – покраснел Артем. – Ну это дело житейское, особенно если по обоюдному согласию… - Я сначала тоже так думал, а потом девушки мне обьяснили, что она просто затащила меня на себя, чтобы пользоваться тем, что она моя любовница… И она пользуется ! Уже стала командовать мною – кого куда поставить, кому какую работу дать, кого чем премировать. Ну и конечно в первую очередь себя выдвигает, где надо и не надо. Девчонки уже ворчат, но жалеют меня и не идут к вам с жалобой на ее самоуправство – знают, что достанется в первую очередь мне… А после того, что вы сделали для Наташи мне житья совсем не стало – и пилит и пилит: ты с командиром в хороших отношениях – попроси - он тебе не откажет… Достала – сил моих нет ! Да - украинки и белоруски такие – им палец в рот не клади…
- По взрослому ты сам виноват, хотя ты мог и не знать одну мудрую по этому поводу поговорку: возьми женщину на руки, а на шею она тебе сама залезет ! Ты мне вот что скажи – ты ее любишь ? – Нет, не люблю… Сначала думал, что люблю, а когда привык к … этому самому – Артем снова покраснел – понял, что не люблю, но оставить ее… Это будет нечестно с моей стороны.
– Ну да - порядочный мужчина после …ЭТОГО… обязан жениться ! Вот они этим и пользуются. Ладно, еще вопрос – она тебе нужна ? – Нет товарищ командир, но что же мне делать ? Я встал, Артем тут же вскочил. – Пойдем решать твою проблему… Зашли в палатку к электронщикам: все заняты делом, только Галина распекает кого то из новеньких. Увидев нас обрадовалась, словно лучшим родственникам, поспешила навстречу.
– Так – привлек я внимание всех – собрались быстренько вокруг меня, сели кто куда… До меня дошла информация, что не все хорошо в вашем женском подразделении, командир которого является единственным мужчиной. Очень мне не нравится его состояние и то положение, которое сложилось в вашем подразделении. Поэтому я, прежде чем принять меры хотел услышать ваше мнение по данному вопросу. Прошу высказываться смело, честно и откровенно. Но не следует вводить меня в заблуждение ! Начнем со свежего взгляда – с новеньких… Прошу – я указал пальцем на новенькую, которую распекала Галина. Та посмотрела на коллег, собралась с духом и начала… За ней высказались все – равнодушных не оказалось. Видимо наболело... Картина вырисовывалась следующая: Галина, пользуясь близостью с Артуром подмяла под себя все командование не имея на то ни прав, ни умений, а добрый и мягкотелый Артем ничего не мог с этим поделать… Галина сидела красная, как рак: вначале она еще по привычке пыталась заставить говорившую замолчать: с надеждой посматривала на Артема; пыталась перебивать, но под моим грозным взглядом замолкала. В конце высказываний она банально заплакала – пустила вход для задабривания меня главное оружие – слезы…
- Или ты сейчас замолкаешь и будешь иметь возможность высказаться, или тебя выведут и твоя судьба будет решена без тебя ! Cлезы мгновенно исчезли, но на лице появилось жалобно - просящее выражение. Дал слово ей. Ничего вразумительного она не сказала, кроме того, что все наговоры и зависть. Мне все ясно было заранее, но все нужно было сделать по закону.
– Скажи мне Кравцова – обратился я к ней – по какому праву ты распекала новенькую ? Я тебе вроде бы звания не присваивал, старшей над остальными не назначал… Может ее назначил над вами старшей ваш командир ? – обратился я к остальным. – Нет ? Я так и подумал… Значит ты сама присвоила себе право командования, без моего приказа, поставив себя выше меня – командира всего подразделения. Самостоятельное присваивание себе званий и должностей в военное время приравнивается к предательству и измене Родине. Услышав такое Галина побледнела, а у девушек лица стали чуть виноватыми – хотели всего лишь поставить ее на место, а вон как получилось…
- Кроме этого ты своими действиями создала нездоровую обстановку в подразделении, котрорая могла создать угрозу жизни бойцов и командиров, в том числе и мою… Увидев непонимание обьяснил: могли быть неправильно собраны схемы у взрывателей и они могли взорваться прямо в руках бойца или командира. Вот тут до всех дошло ! – В связи с нетерпимой обстановкой, сложившейся в вашем подразделении я принял решение: Артем Гаврилов отстраняется, на три дня от командования и направляется на грязные работы, с условием привлечения к своей прямой обязанности, в случае необходимости, с последующей доработки на месте наказания. Галина Кравцова за допущенные нарушения выводится из состава моего подразделения ! Поскольку она женщина и не может одна дойти до линии фронта, она будет переправлена сегодня же в Барановичи, где у нее проживает родня.
– Товарищ командир, не губите ! Я все буду делать, что вы скажете, только не отправляйте меня к немцам ! Артем, ну хоть ты заступись за меня… Я встал – Гаврилов – на кухню. Кравцова – сдать форму, получить гражданскую одежду. На все у тебя полчаса. Я принял решение и я его не отменю, чтобы другим не повадно было…
Через полчаса, переодетый в форму немецкого майора – интенданта я зашел за Галиной. Она начала было просить и умолять, но наткнувшись на мой равнодушный взгляд замолчала. Вышли за территорию базы, прыжок и мы в лесочке около Барановичей. Стер все воспоминания о отряде и его местоположении, ввел в память новые воспоминания и мы прыгнули в невидимости в городской парк. Галина очнувшись, медленно пошла к выходу, а я направился по городу, рассмотреть все, что меня интересует: ведь через день - два у нас акция… Рассмотрев все, что надо, внезапно зацепился взглядом за что то, сам не понимая за что. Остановился в задумчивости и повернув назад прошел несколько десятков метров. Вот… Открыл дверь в ресторацию, над которой было написано: У НАС ВЫ НАЙДЕТЕ ТО,ЧТО ВАМ НУЖНО ! Смелое заявление… Но не оно привлекло меня сюда. Завидев такую важную персону подошел сам хозяин заведения:
– Что желает господин майор – подобострастно поинтересовался хозяин. Господин майор желал пообедать, выпить рюмочку коньяка и чашечку кофе. Хозяин принял заказ и пообещав все сей момент удалился за стойку бара. Заказ мне принесла молоденькая девушка, за искусственной улыбкой на ее лице скрывался устоявшийся страх… Она молча поставила заказ и пошла на кухню. Я проводил ее заинтересованным взглядом. Тут же подскочил хозяин – Господину майору понравилась девушка ? Вы можете подняться на второй этаж… - Она слишком молодая – нерешительно протянул я. – Молодая да ранняя – сделает все, как скажет господин майор, чтобы вам понравилось. Я задумался, посмотрел на часы. – Не люблю спешки в этих делах – ухмыльнулся я – а у меня еще дел на этот день… Но я запомнил ваше заведение и обязательно зайду к вам – а если понравится то и не раз… Уходя небрежно бросил на стол несколько банкнот – щедро даже по Берлинским меркам… Хозяин провожал меня до самой двери, рассыпаясь в благодарностях…
Вернувшись к себе в землянку уселся на кровать в грустной задумчивости: а правильно ли я поступил – так жестоко ? Подумав, решил что правильно: дисциплина и порядок – залог успеха. Это уже немцы доказали. Конечно войну они проиграют, но вот чего предкам не хватало – это дисциплины и порядка в рядах Красной Армии. Нет – значит будет ! И еще – кого же мне напоминала эта девчонка. И только придя на обед решил для себя эту проблему. Но настроение так и не поднялось.
– Что то случилось товарищ командир ? – деликатно поинтересовалась Катя. Сергей был более деликатен – Кто обидел командир ? Только скажи – порвем на английский флаг ! Я только вяло отмахнулся… В конце обеда сказал – Сегодня у нас два склада и одна мелкая операция. Герд – возьмешь на акцию третий взвод. Я думаю - этого хватит. После совещания с командирами я ввел правило: первое отделение во взводе полностью из прошедших полную подготовку и обкатку бойцов, второе – две трети подготовленных и третье – половина… - А мне ? – спросила Морозова.
– Да как же без тебя. Я же без тебя как без рук. – Когда выходим на акцию ? – Через два часа: возможно придется долго ждать без движения. Так что имейте в виду – посетите туалет. Остальные – подготовка по плану…
Дороги Украины отличаются от дорог Белоруссии тем, что тянутся по бескрайним степям, ныряя в неглубокие балки и проходя мимо небольших лесочков, а то и рощиц. По одной из таких дорог, загребая пыль уставшими ногами неспешно брела колонна пленных. Дорога была второстепенной, поэтому немцы не часто докучали ей поднятой от колес и гусениц пылью. Солнце немилосердно палило над головой, до вечера и привала было еще далеко, а многие уже брели на исходе сил. Есть давали только вечером, да и то только то, что оставалось после ужина конвоиров – а оставалось немного. На брошенные в толпу обьедки пленные бросались как очумевшие, сталкиваясь, вырывая жалкие обьедки друг у друга, вызывая смех у конвоиров. Только сейчас солнце высоко, до привала еще идти и идти и каждый стремился дойти – все знали что ждет упавшего и не сумевшего подняться… Охраны было немного – всадников с винтовками на коленях было всего шестеро, да десять пехотинцев, идущих по бокам колонны. Но этого хватало: все видели, как группа пленных попыталась бежать, в приблизившийся к дороге лесок была расстреляна спокойно, как в тире – даже конным не пришлось гоняться за убегающими. Конечно, если бы все кинулись на немцев, то смогли бы задавить их количеством, но большинство усталые и равнодушные ко всему, тупо шли по дороге. Кроме того в колонне были немецкие прислужники: на привалах и ночлегах они держались вместе, а после привалов докладывали немцам о подозрительных разговорах и бойцах или командирах, что то затевающих. Общались с немцами при помощи жестов – да трудно ли показать убегающего… Им и еды немцы давали больше, чтобы они могли дольше идти и дальше следить и закладывать… Колонна в 160 пленных: с момента ее формирования было 190, понуро брела по дороге, не ожидая от дальнейшего ничего хорошего, не обращая внимания на лесок, к которому они приближались… Идущие не сразу и заметили, как конвоиры стали падать на землю один за другим - только когда стали ржать лощади, потерявшие седоков, а наездники стали с шумом падать на землю, колонна остановилась и стала разглядывать мертвые тела. Впрочем, кто то быстро сообразил и рванулся к убитым; кто - то за оружием, а кто - то полез в ранцы за едой. Тот, кто выхватывал из ранцев еду и жадно запихивал ее в рот – а это были в основном прислужники, тоже стали падать на землю. Кто - то из прислужников рванулся к винтовкам, чтобы было чем защитить себя от ставших вдруг свободными пленных, но все, кто направили стволы на пленных, подали убитыми. Такое зрелище привело в чувство многих, тем не менее все стояли не смея двинуться – а вдруг и им прилетит невидимая, но такая реальная смерть. С разных мест в казалось безмолвной и пустынной степи поднялись фигуры в невиданных одеждах, полностью скрывавших их на земле, с странным оружием в руках. Впереди, с обоих обочин поднимались такие же фигуры… Одна из них, самая близкая крикнула:
– Спецназ СССР. Никому не стрелять ! Быстро, бегом к опушке рощи ! Колонна пришла в движение: еще не веря в освобождение сначала медленно, затем все быстрее пленные стали перемещаться в рощу. Где то далеко впереди раздалась стрельба: заухали гранатные взрывы, затрещали пулеметные очереди и стрельба затихла также, как и началась… Добравшиеся до рощи пленные получили новый приказ – бросить оружие и разбиться на двадцатки. Нашлись командиры, которые занялись разделением на группы в двадцать человек. К ним подходил старший, который всеми командовал, отводил группу глубже в лес и возвращался за новой группой. Среди пленных началось волнение: