Беспокойное постукивание физика вывело Хофстраата из задумчивости; он посмотрел на руку Нево, и взгляд его застыл на кольце странной формы.

В этот момент Петер нажал на кнопку выключателя и снова повернулся к аппарату.

— Десять минут уже прошли!

Хофстраат поднялся и вернулся на прежнее место.

— Сейчас я перемотаю ленту, а потом мы можем продолжить опыт, — сказал Тербовен.

— Так как завтра в суде мне придется выступать в важном деле, то я уже сейчас попробовал произнести свою речь, — заявил Хофстраат и опустился в кресло.

Потом он повернулся к Нево.

— Ну, господин Нево, теперь-то вы, наверное, не будете возражать, если господин Тербовен с помощью лучевой энергии запишет в вашем мозгу мою выспреннюю, мысленно произнесенную речь.

Нево уже больше не мог разыгрывать из себя оскорбленного.

— Ну, хорошо, — произнес он неохотно и сел в кресло, которого до сих пор так тщательно избегал.

Вспыхнула маленькая красная сигнальная лампочка. Аппарат был теперь переключен в такое положение, когда записанные мысли могли излучаться на человеческий мозг.

— А как вы этого достигаете? Передача сигналов проходит через те же самые электроды? — поинтересовался Хофстраат.

— Да. Ничего не меняется, — ответил изобретатель и добавил, поясняя: — Собственные мысли будут незаметно перекрываться мыслями, записанными на пленку. Это состояние похоже на гипноз.

— Поистине опасная штука! Подбивает на преступные действия! — вставил Нево.

— Вы неправы, — возразил Петер. — Человека, находящегося под гипнозом, нельзя заставить совершить преступление. Приказ гипнотизера совершить убийство остался бы невыполненным.

— Это меня успокаивает в какой-то мере! — Нево вымученно засмеялся. — Ну, включайте! Я готов!

Петер начал возиться у прибора. Красная лампочка погасла, вместо нее зажглась зеленая. Вновь послышался монотонный гул аппарата. Нево откинулся в кресле и закрыл глаза.

Хофстраат не проронил ни слова. Его очень утомило напряжение, испытанное при записи его мыслей. Опершись подбородком на руки, он задумчиво смотрел на неподвижно сидевшего Нево.

Медленно текли минуты. Магнитофонная лента все больше и больше перематывалась с одной бобины на другую.

На лице Нево не дрогнул ни один мускул — он сидел совершенно неподвижно и, казалось, спал.