— Да, но откуда вы все это знаете? — Это все, что мог вымолвить Роньяр. Сейчас редактора больше интересовало, какую роль сыграл в этом деле адвокат. Подозревал ли он так или иначе, кто давал Нево задания?

Хофстраат улыбнулся и с готовностью ответил на вопрос Роньяра.

— Только, пожалуйста, не удивляйтесь. Возможно, это покажется вам невероятным, но я в некотором роде был противником Нево по игре! Мое задание состояло в том, чтоб уберечь изобретение. К сожалению, я не смог предотвратить покушение на профессора.

— Никогда бы не подумал, что вам предназначалась такая роль! — вырвалось у Бергера.

Но Роньяр был любопытен, как может быть любопытен работник газеты.

— А кто вам дал такое поручение?

Хофстраату показалось, что Роньяр зашел слишком далеко. Он сдержанно ответил:

— Есть люди, которые заботятся о том, чтобы такие изобретения не использовались в преступных целях, чтобы они приносили пользу человечеству и науке. Вот они-то и дали мне задание.

Петер порывисто поднялся и, подойдя к Хофстраату, пожал ему руку.

— Спасибо вам. И одновременно я хотел бы попросить у вас прощения за то, что иногда я испытывал некоторое недоверие к вам. Не мог же я предполагать…

— Не надо об этом, господин Тербовен, — ответил Хофстраат. — Ваше недоверие вполне оправданно.

— Но мне хотелось бы вас попросить остаться другом нашего дома и впредь.

— А почему вы думаете, что должно что-нибудь измениться, мой дорогой Тербовен?.. Ведь все мы надеемся на скорое выздоровление вашего отца!

Туг уж врач больше не смог сдержаться:

— А что, дорогой Тербовен, если мы попытаемся вылечить вашего отца с помощью энцефалографа? Как вы к этому отнесетесь?

— А как вы себе это представляете, дорогой Бергер? — спросил Роньяр.

Врач начал рассказывать о своем плане, все внимательно слушали его.

— Вы как-то говорили, что человек не в состоянии противиться тем мыслям, которые внушает ему ваш энцефалограф. Это верно?

Петер кивнул.

— Значит, мы можем навязать вашему отцу определенные мысли.