— Видимо, мы уже потеряли для них интерес.
Петер рассмеялся. Он шел немного позади нее. Внезапно из колючего кустарника рядом с ними с шумом вылетела большая безобразная птица с голой шеей. Девушка вздрогнула в испуге — слишком много нового пережила она за последние дни, — отпрыгнула назад и попала в объятия Петера, который не торопился ее вновь выпустить.
Они стояли обнявшись, когда позади них послышалось веселое хихиканье. Они удивленно обернулись и увидели ухмыляющиеся детские мордашки. Им не оставалось ничего другого, как тоже рассмеяться и, держась за руки, вернуться. Не успели они опомниться, как снова стояли перед вежливым хозяином гостиницы, который слишком хорошо знал жизнь, чтобы не понять, почему у его гостей такие сияющие лица. С едва заметной понимающей улыбкой он провел их на веранду, где их ждал обильный и с хорошим вкусом приготовленный ужин.
С веранды было видно, как вместе с сумерками на лес, выделявшийся на фоне огненно-красного неба своими темными таинственными контурами, легла фиолетовая дымка. Они молча стояли, плененные своеобразной прелестью природы.
Хозяин пожелал им хорошего аппетита и хотел было незаметно удалиться, но потом вспомнил:
— Вам повезло, сеньор! Моро Паручо сегодня вечером возвращается из леса. Вы можете с ним поговорить.
— Большое спасибо за известие. Я схожу к нему.
Хозяин гостиницы доверительно добавил:
— Я узнал, что американец, живущий у Перейры, тоже хочет сегодня навестить Паручо.
— Вот не повезло! — разочарованно воскликнул Петер.
— Нет, нет, сеньор! — ободрил его хозяин. — Паручо наверняка ему откажет. Я же вам говорил, что он не выносит янки. Но тем не менее, я не советую вам затягивать с визитом.
— Хорошо, — согласился Тербовен после короткого раздумья. — Где я его могу найти?
— Он живет в старом доме на опушке леса. Вы не сможете его не заметить, если пройдете через площадь и направитесь по дороге, ведущей к лесу… Я уже просил передать ему о вас.
32
В душной темноте ночи стоял незнакомый сладковатый запах. Ночь не принесла прохлады. Солнечный зной, впитавшийся днем в почву, все еще висел над землей. Воздух был наполнен жужжанием москитов.
Петер с удовлетворением отметил, что хозяин гостиницы тоже был вынужден страдать от духоты, хотя он и привык к климату. Он простился со своим гостем словами: «Buenos noches»[2], когда тот отправился к Паручо.
Петер дошел до большой площади, кое-где окаймленной угрюмыми каменными домами без окон, и направился, как ему подсказал дружелюбный толстяк, в сторону леса. Ему казалось, что здесь лишь сейчас просыпается жизнь. Над всем нависла густая бархатистая темнота.
Пробираясь сквозь угнетающую темноту ночи, Петер все время чувствовал сладковатый дурманящий аромат экзотических ночных цветов. Пронзительные и резкие крики зверей подсказали, что он приближается к лесу. Он плотно сжимал руки, прислушивался к каждому шороху и постоянно оборачивался.
Наконец он увидел слабо колеблющийся на воздухе огонь, освещавший призрачным светом потрескавшуюся глинобитную стену дома.
«Наверное, это и есть дом Паручо», — подумал Петер, с трудом разыскивая дорогу к огню. Он услышал громкий и возбужденный разговор, прислушался.