Он формировался постепенно со времен появления человека на Земле посредством воздействия на человеческую психику окружающей среды. Его образование — результат божественных и человеческих эманаций. «Компьютер» будет и впредь расти и совершенствоваться в силу самого существования человеческой жизни, он переживет человека, поскольку однажды созданная энергия, получившая название «коллективного бессознательного», или «центрального компьютера», не нуждается в материальной или биологической пище.

С ментальной или идеологической точек зрения индивид не существует, ибо он неотделим от культуры. Он подчиняется воспринятым в обществе нормам поведения, которыми в конечном счете управляет «центральный компьютер». Вот почему в одних случаях культура может оказывать на человека полезное воздействие, в других же буквально убивает божественную искру свободы, сознания, стесняя, ограничивая, обязывая, подавляя, гипнотизируя индивида, который находится в ее полной власти. Культура формирует человека по одной- единственной модели, ставшей прототипом для штамповки людей-роботов, являющихся рабами, которые нужны «центральному компьютеру» для разыгрывания спектакля жизни.

В больном обществе, подобном нашему, неизменно господствует больная культура, культура отчуждения через коллективные стереотипы. Наше общество поистине подвержено болезни, и мы, живущие в нем, охвачены сатанинскими снами, достойными именоваться «Божественной комедией». Каждое существо содержит в себе мириады проблем и конфликтов. К добру ли, к худу ли, но человек притупляет высшие способности, чтобы не сознавать всего ужаса существования в безумном мире. Известен афоризм: «В царстве слепых и одноглазый царь». Нечто подобное происходит нынче и с нашей цивилизацией, где отсутствует контроль над здравомыслием высших институтов управления обществом. В известной степени нами управляют индивиды, о которых мы вообще не знаем, какие они — здравомыслящие или душевнобольные. Достаточно, чтобы тот или иной индивид выглядел нормальным, как все его считают таким.

Как известно, установить факт душевного расстройства — дело нелегкое даже для специалистов, профессионалов. Человек с улицы не в состоянии выявить наличие сумасшествия.

Просто невероятно, что в нашей цивилизации, которая считается развитой, такой вопрос вообще не ставится. Насколько нам известно, широкие массы управляются небольшими кучками людей. Каков процент психически больных в группах лидеров? Тридцать процентов? Пятьдесят? А может, большинство? То, что душевнобольные встречаются среди людей, не занимающих важных постов, высокого общественного положения, еще полбеды, позволять же людям всерьез заниматься общественной деятельностью, не подвергая периодическим проверкам их душевное и психическое состояние, просто абсурдно.

В настоящее время вполне допустимо, что магистрат, вершащий правосудие в районе, где мы проживаем, — помешанный, душевнобольной. Против такой вероятности вряд ли возразит какой-либо психиатр, как известно, симптомы душевных заболеваний чаще всего завуалированы, сложны, каверзны. В сущности, все мы знаем, что вряд ли найдется человек, который не имел бы патологических отклонений в психике, однако на вытекающую отсюда опасность никто не обращает внимания.

Если упомянутый выше магистрат поистине имеет серьезные психические проблемы, то перед нами — ужасный пример того, как общество уполномочивает решать вопросы правосудия человека душевнобольного, страдающего теми или иными комплексами, маниями, психическими травмами. Мне могут возразить, что судья четко следует букве закона, однако более серьезный анализ показывает, что законы истолковываются по-разному.

Здесь уместно задать вопрос, сколько в мире судей-параноиков, которые в грош не ставят святую беспристрастность закона. Сколько видных общественных деятелей являются жертвами истеричности, мегаломании, эгоцентризма, необузданного властолюбия, садизма, полного отсутствия самокритичности.

Не существует никаких видов контроля над душевным здоровьем людей, которые в силу занимаемых ими должностей подвержены риску «психологической инфляции», порождаемой престижем должности. Термин, введенный Юнгом, отражает дезориентацию, которой страдает лицо, отождествляющее себя с занимаемым положением, и которая приводит к деформированной самооценке. Таким образом, врач может преувеличить роль собственной персоны, приписав ей то значение, ту важность, которую общество придает врачебной профессии в целом. Но человек отнюдь не звание и не занимаемая им должность, так, врач — это всего лишь одна отдельно взятая личность, он не имеет права присваивать значение и престиж врачебного сословия вообще, ибо эта профессия объединяет тысячи людей. Само того не сознавая, лицо, подверженное «инфляции», пытается приписать себе силу, способности и роль, которые принадлежат не ему одному и которые установлены обществом.

Мы знаем, что психологического контроля не существует, что тысячи невинных жертв так или иначе расплачиваются за безумие сильных мира сего. Судебные ошибки, злоупотребление властью, фатальные политические решения, которые приводят к вооруженным конфликтам, захвату власти мафиозными финансовыми группировками, устаревшие или погрешные системы образования — все это так или иначе вызвано действиями душевнобольных, о которых шла речь выше. В подобной ситуации оказываются и люди, продающие за деньги собственную честь, достоинство, благоприличие.

Несомненно, нельзя отрицать и наличие успехов, чрезвычайно полезных открытий и других положительных видов деятельности, но, к несчастью, в силу тех или иных причин они редко приводят к решающим изменениям в мире. Подобная ситуация возникает тогда, когда мы принимаемся лечить ветви дерева, в то время как загнивают его ствол и корни. Вот почему научные достижения и открытия не будут иметь для человечества важных последствий до тех пор, пока не изменится, поднявшись на более высокую ступень, сама человеческая природа.

И все же за бесконечно долгий период времени из малых камешков образуется гора. Чтобы уяснить это, нужно принять тезис, что во имя подлинного прогресса и эволюции необходимо изменение человеческой природы.

Именно эту огромную задачу взвалили на свои плечи посвященные герметики, и для этой цели существуют герметические школы, где люди получают возможность возвыситься духовно.

Чтобы яснее представить себе механизм приведения в движение «коллективной души», называемой еще «центральным компьютером», необходимо проанализировать психологическую реакцию масс, что поможет нам обнаружить действие скрытых сил, которые в определенных обстоятельствах устанавливают власть над людьми.

Приведем несколько абзацев из книги Гюстава ле Бона, озаглавленной «Психология толпы».

Ле Бон пишет следующее: «Слово толпа в обычном смысле означает случайное скопление индивидов.

С точки зрения психологии слово толпа имеет значение, совершенно отличное от приведенного выше. В тех или иных обстоятельствах, причем именно в определенных обстоятельствах, скопление людей обретает новые свойства, в корне отличающиеся от свойств индивидов, составляющих целое. Сознательная личность исчезает, как бы растворяется, и при этом мысли и чувства всех составных единиц приобретают одну и туже направленность. Формируется, несомненно, переходная «коллективная душа», которая, однако, обладает весьма четкой характеристикой. Вслед за этим общество превращается в нечто, которое, ввиду отсутствия более удачного определения, может быть названо организованной толпой или, если вам это больше нравится, — психологической толпой. Она образует нераздельное целое и начинает подчиняться закону душевного единства толпы».

Описание ле Бона создает представление о том, каким образом «центральный компьютер» принудительно сплачивает людей в психологические толпы. Толпы эти могут состоять из разного количества индивидов — двух, трех, пяти или сорока, — поскольку психологический смысл слова толпа не совпадает с общепринятым значением. Если тому или иному лицу удается развить в себе яркий индивидуализм, оно становится менее податливым влиянию толпы.

Далее ле Бон пишет следующее: «Во всем том, что связано со сферами чувств, религии, политики, морали, любви и неприязни, выдающиеся личности редко поднимаются выше уровня посредственностей. С точки зрения интеллекта между математиком и сапожником может существовать пропасть, что же касается характера, то подобная разница между этими людьми либо отсутствует либо она незначительна. Интеллектуальные задатки индивидов… и соответственно их индивидуальность стираются в «коллективной душе». Гетерогенность переходит в гомогенность с доминированием подсознательных свойств. Именно единство обыкновенных качеств объясняет, почему толпам не присуще выполнение действий, требующих высокого интеллекта. Общие решения., принятые на собрании видных деятелей, специалистов разных областей, существенно не отличаются от решений, принятых на собрании малоумных. Толпу объединяет не талант, а глупость.

Исчезновение сознательных личностей, превосходство подсознательного начала, манипулирование путем внушения и передачи чувств и мыслей одного и того же порядка, тенденция немедленного приведения внушенных идей в действие — таковы основные черты индивида как части толпы. Это уже не прежний индивид, а безвольный автомат. Самим фактом своего присоединения к толпе человек опускается на много ступеней вниз по лестнице цивилизации».