— Еще одно: вы можете сообщить приметы исчезнувшей женщины — Долорес Майоль?

— С чего начать?

— Возраст?

— Пожалуй, около тридцати. Лет двадцать семь — двадцать восемь.

— Рост?

— Метр пятьдесят пять. Метр шестьдесят, не больше.

— Волосы?

— Темно-каштановые, почти черные, очень густые, ниспадающие на плечи. Сбоку, по- моему, локоны, какие они обычно носят. Я имею в виду испанок.

— Глаза?

— Очень черные.

— И очень большие? — высказал предположение Боссюэ.

— Определенно. В общем, у нее тонкие черты лица. Несколько великоватый рот с полными губами. Нос слегка изогнут. Римским его не назовешь, но небольшая горбинка все же есть. Да, еще одна деталь: она всегда носила атласные платья.

— Телосложение?

— Вы бы, очевидно, назвали ее полной.

— Понятно: солидный бюст и широкие бедра, — чуть заметно и сухо улыбаясь, заметил Боссюэ и закрыл записную книжку. — Вы дали точное описание обыкновенной испанской проститутки. Их специально разводят для таких целей. Ну что же, мы сделаем все зависящее от нас.

В комнату вошел Джи Джи и, как обычно, быстро кивнув, направился к телефону. Он дважды подряд неправильно набрал номер, потом вместе со стулом повернулся к нам. Джи Джи, словно адмирал перед битвой, был тщательно одет: темный камвольный костюм, из рукавов которого на нужную ширину выглядывали манжеты с массивными золотыми запонками, солидный золотой перстень и красная гвоздика, как орден.

— Стив, я никак не могу договориться с лейтенантом. Может, вы спросите у него и сообщите мне, почему он заставляет нас держать рабочих-арабов под замком. Мы, безусловно, будем сотрудничать с властями — это само собой разумеется. Но скажите лейтенанту, что я был бы признателен ему, если бы он со всей откровенностью разъяснил, какую цель преследует эта мера. Я ничего не могу от него добиться.

Я передал все это Боссюэ, и тот ответил:

— В сложившейся обстановке нужно быть готовыми ко всему.

Я перевел.