– Кстати, Матвей нашелся, – сообщил Коля, подъезжая к ступенькам, ведущим к берегу водохранилища. – В Екатеринбурге прятался, у бабушки… Думал, его ищут из-за липовых подписей…

– Повезло парню. Нашли бы раньше – навесили убийства.

Неожиданно толпа людей, стоящая перед темной коробкой недостроенного отеля, пришла в движение. Все стали расступаться, и я увидела носилки, обернутые фольгой.

Ее пронесли прямо перед нами. Меня поразило, что Галя Фоменко – огненно-рыжая.

Затем носилки погрузили в машину, машина стремительно двинулась с места, освободив вид на водохранилище.

Передо мной предстало бесконечное темное пространство, в середине которого мутно мерцали огоньки. Я подумала, что там на дне лежит город Корчева, и поежилась от холода.

– Ну, поехали домой? – предложил Коля. – Что нам здесь делать. Правда, тут один чувачок хотел с тобой поговорить… Но мне кажется, тебе это не надо… Начнет предлагать всякую ерунду… Тебе повезло, что ты три года провела в отключке. Ты не представляешь, кто, как и сколько раз пытался всех наших завербовать.

– А знаешь, – произнесла я. – Демичев сказал мне, что в другой жизни у нас мог быть роман.

– Другой жизни не бывает, – возразил Коля. – Жизнь одна. И как подумаешь, от каких мелочей она зависит… Какой-то крохотный момент, его даже не замечаешь, а он раз! – и все меняет…

Мы оба замолчали. Наша машина стояла на краю поляны, исчерканной жирными линиями глины. Мигали огни, переговаривались рации, полковник в каракулевой папахе размахивал руками, разводя два начальственных мерседеса, намертво перегородившие тропинку к отелю.

Я подумала: да. Крохотные моменты, управляющие жизнью, как шариком в пинболе.

Вот Алексей Григорьевич Фоменко – молодой, энергичный. Он говорит своему охраннику: «Ты это, Кагарлицкий, поузнавай. Ты же юрист. Ферма была приватизирована незаконно. Кворума не было. Нельзя ли ее отжать?». Приказывает – и забывает об этом приказе на двадцать лет.

Но его шарик уже покатился по другой дороге.

Потом я увидела себя. Я открываю квартиру и тихонько крадусь на кухню с шоколадным тортом в руках. Я вернулась домой на два дня раньше – сюрприз для любимого!

Увидев свет, я останавливаюсь. На кухне – двое. Я узнала их голоса.

– Липа, я же предупреждал, – говорит он. – Маленькая слабость, нам обоим было хорошо. Зачем же дети?

– Это не будет тебе ничего стоить, – обиженно произносит Липа.

– Да при чем тут – стоить, не стоить. И как же не будет стоить? А если Света узнает?

– Я не скажу ей, от кого беременна. Зайка, я хочу ребенка. И вряд ли еще встречу человека, от которого захочу родить…

Мой шарик ударяется о стенку и навсегда меняет свой путь.