– Сергей, вы все еще верите, что земля справедлива? Как наивно! В мире ежесекундно гибнут невиновные. Смерть, хоть и тройная – это вовсе не доказательство вины.

– Да… Улететь бы… – с тоской согласился он. – Только где взять другой глобус?.. У вас все? Получили ответы? Я поехал. Можете давать ход своим генетическим анализам. Они ничего не доказывают, кроме того, что я родственник этому алкашу из Павлодарки.

– Да, это так, – произнесла я. – Но одна вещь мне не дает покоя. Почему Фоменко покончил с собой?

– После вашего звонка он все понял. И очень расстроился, – с сарказмом ответил Демичев. – Кстати, Мирзоева точно убили вы. Я бы его не тронул. Но пришлось.

– Аполлинария Иванова тоже убила я? И сама на себя охотилась в парке?

– Скажите спасибо, что я махнул на вас рукой. И не собирался я вас убивать в «Белухе». Марта – святая женщина, она муравья не тронет.

– Таежница-то? Ну-ну, – сказала я. – Но убийство – это одно. Самоубийство – совсем другое. Оставьте ваши сказочки про расстроенного дядю. Фоменко не был ни в чем виноват, совесть его не мучала. Если бы он узнал, что именно вы – виновник исчезновения Гали и Алины, он бы вас загрыз. А он полез в петлю. Почему?

– Какая разница?

– Большая. Я долго думала над этим, а потом поняла: честная сделка. Вы и ему предложили честную сделку. У него не было выбора.

– Мне пора, – сказал он и открыл дверь.

– Бабка Мирона была из «Любушкина согласия», ведь так? – спросила я.

Сергей повернулся ко мне.

– Откуда вы знаете?

– Он что – был дамским угодником?

– Был. Ну, в рамках староверских представлений о том, что это такое.

– Его дразнили бабкой, да?

– Да… Чуть что: «любушкино отродье» или «чтоб ты ушел на дно морское»…

– И вы, купив землю под отель, вдруг узнали, что она находится напротив того места в Иваньковском водохранилище, где когда-то был город Корчева?

– Да.

– И сказали ему?