От моего поцелуя он сразу обмяк, улыбнулся.

– Ну, куда?

– Туда. Это далеко?

– Ну не близко, – ответил он. – Только до Дубны пятьдесят километров.

Машина тронулась с места.

– Уже что-то известно?

– Их нашли…

Я замолчала.

– Не волнуйся, – сказал он. – Нашли живыми. Хотя и очень слабыми. Там был бетонный бункер под землей…

– Бункер! – повторила я.

– Я думал, он их убил, – признался Коля.

– Он их, вообще, не собирался трогать.

– Ну как? А бункер-то ему зачем? На случай ядерной войны?

– Для Фоменко. Он хотел расправиться только с ним. Замуровать там навсегда. Но когда Галя узнала гору, она попросила его о встрече. На этой встрече он усыпил ее хлороформом или еще чем-то и привез сюда. И очень скоро понял, что жизнь навязывает ему другой, более правильный сценарий. Фоменко должен покончить с собой, как фермер Голубев. Для этого ему нужно предложить, например, запись: вот твоя дочь, она жива. И она останется жива, если ты себя убьешь.

– Почему же он не сделал этого сразу?

– Во-первых, он ждал, когда вскроется афера с заводом. Тогда самоубийство Фоменко никого бы не удивило. Во-вторых, первое время вокруг этой истории было слишком много полиции. А как только все стало затихать, обнаружился Арцыбашев. Ну, а мое появление сделало жертвой еще и Алину.

– Значит, ты думаешь, что он их снял на пленку и в ночь самоубийства показал эту пленку Фоменко?

– Уверена. Вот только он его обманул, правда?

– Нет, – сказал Коля. – Двери бункера были открыты… Просто обе девушки в очень плохом состоянии. И накачанные чем-то. Еще пара часов – и они погибли бы от переохлаждения. Ты их спасла, Света. И теперь у полиции есть основания для его задержания. Его фотографии уже во всех аэропортах и на всех вокзалах.

Мы подъехали. Поворот в поле был запружен полицейскими машинами, мигали огнями сразу несколько «Скорых». Молодой гаишник перегородил нам дорогу, но Коля показал свое удостоверение. Изучив корочку, гаишник отошел в сторону.