Настоящий кошмар ожидался впереди, когда едва не умерший красный оправился от шока. Его внимание резко переключилось на крики девушки и, излучая ментальную ауру вполне конкретного свойства, он принялся пожирать ту похотливым взглядом. Поговаривают, что на пороге смерти, чудом избежав костлявую, внутри людей просыпаются самые низменные желания для утоления внезапно возникшего чувства опустошённости. Подойдя к стоящей на четвереньках Эллен, он схватил её за руку и принялся грубыми движениями сдирать компоненты брони.
- А?! Что ты творишь?! – она пыталась сопротивляться, но в тоже время была парализована страхом.
- Как это что?! Мне надо расслабиться! Кь-кь-кь!
- Извращенцы... – пробормотал Лингвиор, не особо обращая внимания на разворачивающуюся на краю обрыва драму не детского содержания.
На мгновение Рену показалось, что извечно каменное выражение лица орка слегка дало трещину и под грубой маской пофигизма отчётливо прослеживается не жалование подобных действий. Однако, от того ещё больше не понятно, почему тот не остановит своих “друзей”. Он явно даже и не думал о нечто подобном, а просто собрал оружие близнецов и направился к трупу Хартвига.
Где-то на пол пути его окликнул бугай:
- Босс, можно мне тоже поразвлекаться? С ней, – красный указал на Руй, от чего ту пробрало морозным потом.
- Эльфийку трогать запрещаю, иди вон нордлиху оприходывай.
Бугай оценивающим взглядом прошёлся по фигуристым параметрам девушки.
- Ну, в принципе и эта сойдёт... – он пожал плечами и направился к Эллен.
Окончательно содрав с девушки её медную кольчугу совместными усилиями и разбросав по ближайшей округе прочие компоненты брони, они, в том числе, напрочь разорвали надетое на девушке нижнее бельё, в клочья. Эллен, заливаясь слезами, молила остановиться, но всё тщетно. Принудительно вернув её в положение «на четвереньках», едва покинувший свет красный пристроился сзади, крепко обхватил бёдра девушки и как следует вонзил свой атрибут мужского величия, которым частенько любит мериться мужская часть человечества в разного рода спорах.
Эллен завопила, что, впрочем, возбудило отморозков ещё сильнее.
Бугай, немного прикинув варианты, решил похозяйничать спереди: помацивая её великолепные груди, он использовал свой прибор в качестве кляпа, а то уж больно сильно разоралась, тем самым приглушая стоны и крики девушки. Мысли о том, что в ход можно пустить зубы – Эллен даже не пришло в голову, она была в панике и вообще утратила восприятие мира. От боевого духа не осталось ни следа. Её, со всем неистовым пристрастием и под сопровождение сего действия мерзким улюлюканьем, начали основательно оприходывать с обеих сторон. В реальном мире за такое можно без особых проблем схлопотать десятку строгача, но это Хайгард – мир полный беззакония и анархии.
Лингвиор, всё также оставаясь совершенно глухим к происходящему, подошёл к трупу фаринборгца и достал из его внутреннего кармашка ту самую непонятную жемчужину идеальной формы, об настоящей ценности которой мало кто знает даже среди коренного населения.
А он знал.
Рен прищурился.
Вещь определённо красивая, но ради неё идти на предательство? А имеет ли тут место быть оному? Один из красных назвал его «боссом», неужели Лингвиор один из них? Это, во всяком случае, объясняет, как он смог с ними спеться... и ради чего? Ради проклятой жемчужины? – эти и многие другие вопросы подобного характера ещё долго бы атаковали сознание молодого эльфа, если бы не следующее действие Лингвиора.
Изначально орк просто вытащил арбалетный болт из шеи жмурика, а вот дальше...
Схватившись широченной дланью за волосы мужчины, орк приподнял того за голову и, несколькими мощными ударами ножа, отсёк её. На лице фаринборгца, с навылет пробитой глазницей без глаза, застыла гримаса неминуемой гибели, ведь он также смертен, как и избранники – существенной разницы между пришельцами и коренными не существует. Единственное различие между ними заключается только в посмертии, на искры разлетаются исключительно избранники, а все остальные так и остаются на земле, кормить червей.