Вместо прощальных слов изо рта Хартвига хлынула кровь, он заплевался ею и не смог нормально дышать. Шею не то что пробило, наконечник болта угодил точно в гортань, основательно раздробив её вдребезги и застряв в самой шее. Только что местный житель получил самый страшный вариант кровотечения, для которого требуется соблюсти немало условий, и которые не факт что пройдут против коренного – но Лингвиору это удалось.
- ТЫ СОВСЕМ ЕБАНУЛСЯ?!?! – хором вскрикнула вся группа.
Тем временем со стороны леса, из-за толстых стволов деревьев, с ехидным хохотом вышла небольшая группа гуманоидных существ, одетых в одинаково варварскую броню. Один из них вооружён боевой киянкой, другой парными топорами, третий с изогнутым кинжалом и баклером, и последний – с н‘гусу. Их лица прикрыты куском ткани, играющую роль большого намотанного шарфа. Эти ребята, а точнее игровое сообщество, к которому они относятся, с недавних пор стало крайне знаменитым в Хайгарде.
Вот только в плохом ключе, ибо это – убийцы игроков.
- КРАСНЫЕ!!! – выкрикнул тёмный эльф, резко схватившись за рукоять своего гладиуса и обнажив клинок.
Соответствующая реакция последовала и у остальных.
Хартвиг, несмотря на всю абсурдность ситуации, всё ещё оставался живым, но если ему не оказать помощь в ближайшую минуту – будет мёртв. Лингвиор, по всей видимости, именно этому и решил помешать, заручившись поддержкой красных... остаётся вопрос за малым, когда это он успел с ними договориться.
- Значит так, ребята, – голос орка оставался спокойным, будто и не произошло ничего, – выкладываем на землю всё своё оружие, эквип и думаем о прекрасном. За хорошее поведение полагается пощада и жизнь, за плохое – смерть.
- Да как твоя мать вообще смогла родить такого выблядка!! Сдохни мразина!! – опешившего гнома изнутри начала распирать ярость.
Поудобнее ухватившись за древко своей боевой киянки, он с диким воем берсеркера ринулся на орка, пока тот не успел перезарядить арбалет. Главный недостаток любого дальнобойного оружия – скорость перезарядки, особенно для арбалетов. Требуется полностью натянуть тетиву, что множит на нуль всё их достоинство при малой дистанции, и что-либо сделать в этой ситуации может только лук, ибо можно спускать снаряд на любой стадии натяжения тетивы, пусть и будут снижены скорость и дальность полёта снаряда, а также конечный урон.
Лингвиор до последнего оставался невозмутимым.
Просто стоя и дожидаясь приближения гнома, он под самый конец вытянул левую руку так, будто старается ударить оппонента ладонью на манер безоружного боевого стиля. Вместо ожидаемого удара от раскрытой ладони высвободился массивный поток ветра, сконцентрировавшись на туше гнома и отталкивая того обратно назад.
Если судить по фреймам группы, на которые он сразу же бросил свой пристальный взгляд, то Лингвиор моментально просел по мане на половину, а гном хоть и был сбит с ног и отброшен на несколько метров назад, но никакого видимого урона не получил. Это очень похоже на стандартное заклинание школы разрушения из категории магии ветра, с похожим воздействием, только там оно массовое и с уроном. От стихии воздуха мало кто защищается, поскольку относящаяся к ней магия не столь популярна, как ходовые атрибуты огня и холода, но даже при таких обстоятельствах магия Лингвиора не нанесла видимого ущерба.
Впрочем, сейчас не время думать об этом, возможно тот просто успел каким-то образом заранее подготовить неизвестное заклинание. Переведя меч в боевую готовность, эльф бросился на выручку к опрокинутому товарищу. На его пути сразу же встал один из красных, тот что с баклером в левой руке и изогнутым кинжалом в правой, а на подходе виднелся второй, с боевой киянкой наперевес.
- Ре-е-ен!!! – Руй выкрикнула имя своего брата, опасаясь за его жизнь.
Лингвиор, продолжая внимательно следить за разворачивающимися вокруг событиями, убрал арбалет за спину и обнажил свои перекрещенные ножи. После, обратился к рядом стоящему высокому и щуплому, как спичка, человеку:
- Тыгдрын, проследи, чтобы Хартвиг истёк кровью.
Поудобнее перехватив двуручный меч, тот впился в местного жителя застывшим взглядом своих «рыбьих» глаз, улыбнулся и облизнулся.
***