— Видел!
— Финансирование заморозили еще пять лет назад, все на свои деньги, и аппаратура и мебель… Знаешь, сколько он народу спас? Он гений.
На лестнице послышались шаги. Кто-то осторожно спускался сверху. Сыпалась по ступенькам звонко какая-то мелочь. Зинаида бросила папиросу и нервным движением запахнула пеньюар. Присев на постели, Максим Данилович посмотрел в сторону двери. Дверь все время так и оставалась открытой. Свет керосиновой лампы легким золотом скользнул по косячку, осветилась большая прихожая, только теперь он увидел, сколько на полу повсюду мусора: битые лампочки, игрушки, тряпки, кухонная утварь, как только не порезался в темноте. Через минуту в проеме двери возникла темная фигура. Блеснули круглые желтые очки.
— Пора, — сказал Тихон, и борода его весело задралась. — Поднимайтесь наверх. Через десять минут я вас жду.
9
Первым тихо поднявшись по лестнице, Максим Данилович зачем-то постучал в дверь, прежде чем войти. Женщина дернула головой и посмотрела на него с любопытством. Одетая в синюю кофту и мятую черную юбку, она сидела за столом. На нем все так же стояла коробка с ампулами, на расстеленном вафельном полотенце несколько шприцев и железная коробочка стерилизатора. В руке женщина неловко сжимала большой нож. Перед ней была неаккуратно продырявленная консервная банка.
— Помогите мне! — сказала она. — Консервный ключ куда-то делся, никак не могу найти, а ножом у меня не выходит.
Он кашлянул в кулак и сказал, почему-то немного смутившись:
— Максим!
Он взял нож из ее дрожащей руки и, подвинув банку, коротким ударом продырявил тонкую жесть.
— Татьяна! — представилась женщина. — У вас хорошо получается.
— Богатый опыт.
— В походы часто ходили? — Она нервно закуталась в кофточку.
Максим Данилович отметил про себя, что выразилась она строго в прошедшем времени: «ходили» прозвучало печально, как светлое воспоминание об усопшем.
— На войне научился, — ответил он.
— Афган?
— Нет, чуть пораньше. Чехословакия.
— Хорошо стреляете?
— Не знаю, давно не пробовал. — Положил нож и нажимом пальцев отогнул желтую крышку. — Прошу вас.
— Поешьте сами. — Она с явным отвращением разглядывала розовую жирную тушенку, похожую в свете свечи на жидковатое желе. — У вас будет тяжелая работа. Вам нужны силы. Хлеб в буфете на первой полке слева.