[Слушай, Скотт, он ведь Хоксворт, верно? Тот парень, построивший церковь, ну, о котором ты говорил? Гугл снова упал, а мне западло тащиться в библиотеку и искать это дерьмо. Разве что ты мне *заплатишь* ;-). Ладно, плевать, что тут у нас. .. ]

Хоксворт театрально поднимает руку и показывает пальцем на машину, он смотрит на Джека и Клэр, следит за их передвижением. Его рот открывается: внутри странная КЛУБЯЩАЯСЯ ЧЕРНОТА, и невыразимый словами РЕВ вызова гремит над площадью.

При зловещем звуке голоса хозяина остальные зомби с возобновившейся яростью бросаются на такси всей толпой, словно намереваясь остановить автомобиль своей массой.

Клэр выхватывает что-то из своей сумочки, высовывается из окна и отвечает на взгляд Хоксворта *я-выше-всех-вас-подонки* взглядом

" да-пошел-ты-к-черту".

Ее большой палец изящно ложится на верхушку губной помады. ..

КЛЭР

Выкуси.

Большой палец нажимает...

Это н е помада.

Детонатор.

БУУУУУУУУУУУУУУУУУУММ М М!!!!!!!!

САМЫЙ ГРОМКИЙ ГРЕБАНЫЙ ВЗРЫВ из всех, что ты слышал за свою кинематографическую жизнь. Соси локти, Майкл БэйЧ Поцелуй меня в зад, Роланд Эммерих2 Отправляйся за детский столик, Дж. Дж. Аб-

рам.сУ

Собор — к черту, всю площадь Пикадилли — охватывает огненный смерч, по сравнению с которым пожар Дрездена всего лишь бенгальский огонь, а взрыв Нагасаки — римская свеча.

Когда пламя полностью заполняет кадр, на нас начинают сыпаться обломки: кирпичи, известковая пыль, куски тел...

. . . и кульминация — прямо к нам летит оторванная голова Хоксворта.

В тот момент, когда голова «достигает» нас, глаза распахиваются, немертвый рот разевается в немом крике ...

. . . и башка взрывается цунами чумных блох. Сотни крохотных паразитов. Тысячи. Гребаные миллионы! Корчатся, дергаются, прыгают,

кусают...