– Мсье, если об этом кто-то узнает, то меня убьют свои же. Или вы тоже имеете подобные намерения?

– А это зависит от того, как вы будете себя вести. Я лично не желаю вашей смерти.

Мадам посмотрела на Джакопо с отчаянием, а потом сказала:

– Другими словами, я между двух огней – или они меня прикончат, или вы.

– Я уже сказал, что не желаю вашей смерти. Конечно, если только вы не будете угрожать лично мне или людям, которые мне близки. К тому же откуда те, кто послал вас, узнают о том, что вы мне скажете?

Ленотр снова тяжело вздохнула.

– Хорошо, я все вам расскажу. Только помните, что моя жизнь в ваших руках. Моя настоящая фамилия – дю Вержье. Мой отец участвовал в Вандейском восстании и был послан в Лондон просить о помощи. Пока он обивал пороги британских чиновников, восстание было подавлено, а дорога обратно в Вандею была ему заказана. Он женился на Мэри Вильсон, но поставил матушке условие, что первым языком детей будет французский. Поэтому я и говорю по-французски так, как если бы я родилась во Франции. В 1815 году он уехал в Вандею, чтобы подготовить родовой дом к нашему приезду. Но Наполеон высадился в бухте Жуан и начал поход на Париж, а в Вандее вспыхнуло еще одно восстание. И когда вся Англия праздновала победу над Бонапартом при Ватерлоо, в наш дом пришла страшная весть – отец погиб на поле боя, так и не узнав, что его супруга беременна долгожданной дочерью. Мама так и не вышла больше замуж. Вместо этого она посвятила свою жизнь детям. Но когда мне стукнуло семнадцать, я познакомилась с Джорджем Хедвортом. Вскоре он предложил мне руку и сердце, но сказал, что, так как моя мама его не любила, нам придется венчаться тайно. Я бежала с ним, прихватив кое-какие деньги, и он привез меня в какую-то церквушку, где нас якобы обвенчали. Потом мы заночевали в гостинице в соседнем городке. Проснулась я, когда в дверь настойчиво стучали. Оказалось, что этот мерзавец переспал со мной и сбежал, оставив меня расплачиваться за номер, а также за… за… – она горько разрыдалась, – за кровавое пятно на одеяле и тюфяке.

Джакопо не выдержал и приобнял ее за плечи:

– Вы стали жертвой проходимца. Не корите себя.

– Но это было только начало. Я побежала к священнику той деревенской церквушки, но оказалось, что человек, венчавший нас, никакой не священник – тот был молодым человеком хлыщеватого вида, а настоящий священник – пожилым и седоволосым. «Милая моя, – сказал он. – Ко мне пришел какой-то молодой человек и попросил меня дать ему ключи от церкви для молитвы. Просьба была странной, но в храме ничего ценного не было, и я согласился. В ризнице висело облачение, которое моя сестра выгладила. Позднее я обнаружил, что оно чуть примято. Это меня немного удивило, но я подумал, что, наверное, я надевал его и забыл – знаете, с возрастом человек становится рассеянным…» Священник оказался добрым человеком. Он попросил свою сестру, чтобы я немного пожила у нее, а сам предложил съездить ко мне домой и поговорить с моей мамой. Но я вспомнила, что Хедворт не раз и не два хвастался родством с виконтом Мельбурнским, который тогда был министром внутренних дел, а после стал премьер-министром. Виконт меня, конечно, не принял, зато я встретилась с его младшим братом Джорджем, который и порекомендовал меня лорду Палмерстону. А тот предложил мне поработать «на благо Англии». Меня обучили самым разным навыкам…

– Включая и искусство отпирать двери отмычками? – саркастически ухмыльнулся Джакопо.

– Не только этому. Учителя у меня были хорошими, и, если бы вы не застали меня врасплох, то вам вряд ли удалось меня захватить. Но вернусь к тому, о чем я вам начала рассказывать. Я два года выполняла различные поручения лорда в Англии. Потом, видимо, вспомнив, что я прекрасно говорю по-французски, меня послали во Францию.

– Мадам, точнее, мадемуазель, давайте вы как-нибудь в другой раз расскажете о своих прошлых заслугах перед британской короной. Сейчас же мне хотелось бы узнать про задание, которое вам поручили на этот раз.

– Хорошо, – кивнула британская шпионка, – мадам Ленуар – дочь одного из русских дворян – графов Толстых. Ее дядя Федор – не помню уже, родной или двоюродный – долгие годы был резидентом русской разведки в Париже. Моя задача была проследить за ней – после исчезновения графа Уркварта, в котором виконт Палмерстон подозревает русских, было решено взять под контроль всю русскую агентуру в Европе. Больше я ничего не знаю. Отдельно мне поручили сделать попытку установить, имеется ли связь между русскими и бонапартистами. Ведь один из их лидеров, Жером Бонапарт, живет в североамериканском Мэриленде. Вдруг мадам Ленуар и в самом деле послана именно к ним? Или сама она останется с мужем на Мартинике, а дочь пошлет в Северную Америку?

– А зачем это нужно русским? – удивился Джакопо.

– Не знаю, мсье Леблан. Мое дело – исполнять поручения людей поумнее меня.

– А что бывает с агентами, которые не выполнили то, что им поручено? – спросил Джакопо.

– Иногда они бесследно исчезают, чаще их находят мертвыми. Про некоторых шепчутся, что они, возможно, оказались предателями. Скажите, мсье Леблан… – тут лжемадам неожиданно побледнела. – А что будет со мной? Ведь если они узнают…

Джакопо задумался.

– У вас есть знакомые в Североамериканских Соединенных Штатах?