Виктор Хоххаузер в 1974 году был проклят советскими властями за его близкую дружбу с М. Ростроповичем. На 16 лет всякие контакты прекратились, а Хоххаузер переключился на Китай. В новые времена – в 1996 году – ему был даже пожалован в Москве «Орден дружбы народов».

Игорь выступил в Лондоне до сенсационного появления Давида Ойстраха в 1954 году. Так что Лондон сразу оценил талант юного артиста именно как яркой молодой звёзды скрипичного мира вне зависимости от ауры имени «Ойстрах». Он выступил тогда с оркестром с исполнением Концертов Хачатуряна и Бетховена. С этого времени началась его мировая карьера. Он так же был первым советским скрипачом, выступившим после войны в Западной Германии. Продолжая традицию совместных выступлений с отцом, положившей своё начало в 1947 году, Игорь и Давид Ойстрах довольно часто выступали в одном концерте. Помню одно из таких выступлений в Большом Зале Консерватории примерно весной 1954 года. На бис они сыграли этюд для двух скрипок Венявского. Мне тогда показалось, что Игорь играл вместе с отцом в какой-то мере в стиле, более близком к стилю игры самого Давида Ойстраха. Если слушать их одновременно не в Двойном Концерте Баха, а в небольших пьесах для двух скрипок, то казалось, что манера их игры была очень схожей. Поэтому, если судить по такому репертуару, то фраза одного из американских критиков о том, что «разница в игре обоих Ойстрахов лишь в их возрасте» была оправдана, но только если речь шла лишь о подобном репертуаре. Слушая запись того же Двойного Концерта Баха, сделанную на телевидении в Нью-Йорке в 1963 году в программе «Bell Telephone hour» с дирижёром Дональдом Вуурхиз, сразу слышится фундаментальное различие в характере звука и индивидуальностях скрипачей. Об этом уже говорилось в начале этого очерка.

Так в 1953 году началась мировая карьера молодого скрипача – его выступления на всех континентах земли.

Весной 1960 года Игорь Ойстрах готовил московскую премьеру Концерта Белы Бартока № 2 с оркестром Московской Филармонии и дирижёром Геннадием Рождественским. Этот Концерт был написан в 1937-38 году и был посвящён другу композитора – скрипачу Золтану Секеи, который и сыграл мировую премьеру в Амстердаме в марте 1939 года. В Москве его собирался играть Иегуди Менухин во время своего первого визита в СССР в декабре 1945 года. Собирался, но не сыграл. Трудно сказать, что тому было причиной, но вероятнее всего отсутствие времени для достаточного количества репетиций нового для московских оркестров сочинения. И вот теперь, через много лет после европейской премьеры Игорь Ойстрах готовил это сочинение для первого исполнения в Москве.

Волею судеб, этим Концертом мне довелось оканчивать Московскую Консерваторию весной того же 1960 года. Помню, что Геннадий Рождественский слушал с партитурой моё исполнение в сопровождении фортепиано в одной из консерваторских аудиторий для прослушивания на кафедре проф. Цыганова. То есть ещё до дипломного экзамена профессора консерватории ознакомились с этим Концертом примерно в середине апреля. Потом Рождественский приходил и на моё открытое выступление в Малом зале Консерватории, и даже на сам дипломный экзамен. Помню его, стоявшим с партитурой в руках на краю амфитеатра Малого зала. А примерно недели за две до дипломного экзамена Цыганов мне неожиданно предложил зайти в класс Д. Ф. Ойстраха и прослушать этот Концерт в исполнении… Игоря Ойстраха!

Я сказал тогда своему профессору, что, пожалуй это не совсем удобно, но он, угадав мои мысли сразу же сообщил, что договорился с ассистентом Д.Ф. – П.А. Бондаренко – о нашем приходе на репетицию Игоря, что самого Д.Ф. в Москве нет, и что всё это не только удобно, но и будет для меня, по его словам «чрезвычайно полезным – посмотреть и послушать – как этот Концерт «выглядит» и звучит со стороны». Игорь окончил аспирантуру Консерватории в 1958 году. Иногда я его встречал в нашей Alma Mater – вероятно он приходил репетировать с кем-то из аккомпаниаторов в классе Д.Ф. Ойстраха. Впрочем, это бывало очень редко. Так как аккомпанемент этого Концерта чрезвычайно труден для пианиста, то в то время его играли лишь два аккомпаниатора – Мария Абрамовна Штерн в классе Цыганова, и Берта Яковлевна Вербицкая в классе Ойстраха.

Так мы с Цыгановым пришли на репетицию Игоря Ойстраха. Он, как это было ему свойственно всегда, приветствовал нас очень сердечно и доброжелательно и началось исполнение – первое для меня живое исполнение этого выдающегося сочинения великого композитора. Играл этот Концерт Игорь совершенно замечательно: ярко ощущая национальный венгерский колорит музыки Бартока, он выявлял исключительно выпукло и совершенно колористические звуковые эффекты, присущие этому сочинению. Весь блеск технических эффектов и возможностей скрипки был так ярко претворён в его игре, что Концерт казался совсем несложным и совершенно понятным.

Вообще говоря, при исполнении любого нового сочинения композитора-современника возникают две проблемы:

1) абсолютно точного, скрупулёзного следования мельчайшим указаниям авторского текста, и;

2) преломление сквозь собственную интерпретацию наиболее впечатляющих внутренних драматических контрастов. При сильной индивидуальности артиста это иногда идёт вразрез со скрупулёзным следованием тексту.

Первое исполнение Концерта Бартока состоялось, как мы знаем, в 1939 году в Амстердаме скрипачом Золтаном Секеи с оркестром Концертгебау под управлением Вилема Менгельберга. Теперь это исполнение можно услышать на «YouTube». Оно действительно поражает удивительно точной иллюстрацией всех указаний композитора, но при этом совершенно неодухотворённой иллюстрацией, и, уж конечно, никак не художественной интерпретацией.

Иными словами, если молодой музыкант впервые услышал бы этот Концерт в исполнении Секеи, то едва бы его увлекла идея взяться за это сочинение с целью его концертного исполнения. Вполне можно быть уверенным в том, что сам композитор был полностью удовлетворён таким подходом к его сочинению. То же самое происходило с Концертом для скрипки с оркестром Стравинского – его любимым исполнителем был Самуил Душкин, который рабски следовал всем мельчайшим указаниям автора. И что же? В результате такого подхода исполнитель был лишён главного – права на собственное выражение мира образов замечательного сочинения. Так же можно быть уверенным в том, что исполнение Концерта Стравинского Мильштейном, Ойстрахом, Менухиным, Стерном и другими мировыми знаменитостями не могло нравиться автору, видевшему своё сочинение, по словам Милынтейна «чем-то раз и навсегда застывшим, наподобие скульптуры».

Игорь Ойстрах, естественно, шёл по собственному пути глубоко личной интерпретации этого волнующего сочинения, соблюдая в целом главные авторские указания, но никогда не приносил им в жертву своего личного видения внутренней сущности музыки Бартока. Мы искренне аплодировали Игорю после окончания исполнения и коротко поговорили о двух самых замечательных записях Концерта, сделанных к тому времени на пластинки – Иегуди Менухина и Исаака Стерна. «Менухин играет, конечно, более возвышенно, Стерн более по-земному, – сказал он, – но оба исполнения замечательны!» Я рассказал тогда Гарику, что уже сыграл первую часть Концерта на открытом концерте студентов класса Цыганова, и вскоре буду играть вторую и третью части, никак не предполагая, что он не укажет на своей афише – «первое исполнение», что было бы вполне естественным. Это был с его стороны не только красивый жест. Он проявил не только тонкость и такт, но и благородное великодушие к своему скромному коллеге. В его благородстве в отношении к своим коллегам можно убедиться, читая его интервью. В одном из них в 2003 году на вопрос английского журналиста Билла Ньюмена были ли его соученики «дружественными конкурентами и соперниками», он ответил просто: «О, они не соперники, они мои наиболее талантливые коллеги!» Достойный пример благородной скромности и высокой оценки своих коллег!

До 1960 года в жизни Игоря Ойстраха происходило много событий – концерты в разных странах мира, встречи с великими музыкантами. Но в том году произошло событие, сыгравшее в его жизни кардинальную роль, положившее начало новому периоду его жизни – личной и творческой. В том году Игорь женился на пианистке Наталии Зерцаловой, ученице выдающегося советского пианиста Я.В. Флиэра.

Одна из первых семейных фотографий – Игорь Ойстрах и Наталия Зерцалова, начало 1960 годов. Семейный архив

Многие музыкальные писатели, историки скрипичного искусства, среди которых был уже цитируемый здесь Генри Рот, в значительной мере преувеличивали «существование Игоря в тени знаменитого отца». Генри Рот даже сделал такое сравнение: «Представляете себе жизнь юного скрипача, стремящегося сформировать свою собственную музыкальную индивидуальность, если он живёт вместе с Крейслером, Хейфецем – или Ойстрахом!»

С этим можно соглашаться или не соглашаться, но всё же следует отметить, что жизнь и развитие карьеры Игоря Ойстраха со всей очевидностью показали – он часто появлялся в странах Запада, как мы видели, ещё до появления там своего отца – Давида Ойстраха. Так произошло в Англии, Западной Германии, Израиле и ряде других стран. И, следовательно, его оценивала и критика и публика совершенно независимо от наследия великого имени.

Женитьба молодого музыканта стала важнейшей вехой его жизни – теперь он полностью самостоятелен, глава семьи, принявший на себя всю ответственность за собственные решения – жизненные и творческие.

Наталия Зерцалова стала не только «равноценной партнёршей» своего мужа, по словам великого дирижёра Отто Клемперера, но и матерью Валерия Ойстраха – их сына – продолжателя династии Ойстрахов уже в третьем поколении.

Первые прикосновения к скрипке – Валерий Ойстрах с бабушкой, мамой и дедушкой