Осознание того, что Стелла была не единственной, кто пропустила свой знаменательный день за последние две недели, обрушивается на меня.
Все пытались заставить меня покинуть больницу на день, чтобы хотя бы попытаться отпраздновать, даже просто принять душ и побриться, но я отказался.
Стелла даже не имела права голоса в праздновании своего дня рождения, так почему я должен получать удовольствие? Почему я должен оставить нашу реальность позади и притворяться, что все было нормально?
— Ты была хорошей девочкой.
София усмехается. — Я позволила тебе увидеть только то, что я хотела, чтобы ты увидел, Себ. В твоей жизни было достаточно плохих влияний. Тебе не нужно было, чтобы я была другой.
Признательность к моей сестре растет во мне. Несмотря на нашу тяжелую ситуацию, она всегда
Она гребаный ангел.
— Я скучаю по ней, — шепчу я, оглядываясь на надгробие позади нас.
— Я тоже. Каждый день.
Между нами воцаряется тишина, но ее поддержка окружает меня, заставляя чувствовать себя немного лучше.
— Поговори со мной, Себ.
— Она ушла. — София ничего не говорит, но я краем глаза ловлю ее кивок. — Она сбежала от меня. От этого.
— Можешь ли ты винить ее?
— Нет, — честно отвечаю я, не сбиваясь с ритма. — Дукасу никогда не следовало приводить ее сюда.
— Почему? В чем у тебя с ним проблема?
Затягиваясь еще раз, я кладу предплечье на согнутое колено.
— Х-он… он убил папу.
— Это то, что ты думаешь?
— Это то, что я знаю, — подтверждаю я, стараясь, чтобы в моем голосе не было никаких признаков колебания.